«Молодец, лейтенант! – мелькнула мысль. – Хорошая реакция!»
– Павел Рувимович, всё в порядке, слушайте меня внимательно. – Барсов отпустил локоть Подвального. – Сейчас мы без спешки выйдем отсюда и сядем в мою машину. Ваш помощник тоже. Пока будем идти, расскажите мне о цели прошедшего совещания министров. Идите рядом! Рассказывайте!
Подвальный послушно направился к дверям второго пропускного пункта и начал говорить.
– Шагай за ними, – послышался приглушённый голос Яшутина. – Молча! Ни о чём не думай! Выполняй команды!
Миновали вертушку выхода, спустились по ступенькам лестницы на площадку за зданием Белого дома, освещённую «ёлками» фонарей, испускающих яркий жёлто-оранжевый свет.
Подвальный что-то бубнил тихим голосом, но Барсов его почти не слушал, оценивая движение вокруг и следя за расходившимися людьми. Но всё было тихо, паники не возникло, охрана здания вела себя спокойно, хотя Вениамин и ощущал на себе липкие взгляды телекамер, просматривающих всю территорию Дома Правительства.
Вышли в переулок.
– Первый, вижу вас! – сообщил Алексеев.
– Подбери лейтенанта с грузом, – сказал Барсов. – Следуй за нами. Заметишь подозрительное шевеление…
– Понял, Первый.
Барсов проследил, как Яшутин и спутник Подвального садятся в подъехавший «Порше» Алексеева, помог референту сесть в «Мерседес».
– На базу!
Водитель молча тронул машину с места.
– …не хочет ни в какую! – закончил речь Подвальный, всё это время продолжавший говорить.
– Кто? – машинально спросил Барсов, расслабляясь.
– Антон Силуанович, – ответил Подвальный, – министр финансов.
– Заткнись!
Подвальный умолк.
– База, готовьтесь принять двух клиентов. Второй, что у тебя?
– Чисто, едем за вами, – доложил Алексеев. – Клиент ведёт себя спокойно. Странно, что они так беспечны. Может, это подстава, Первый?
– Поговорим на базе.
Дальше ехали молча, хотя Барсов и сам засомневался в удачливости операции. Захват Подвального действительно прошёл слишком просто, никто референта не прикрывал, не считая помощника, в то время как он, по версии Зеленова, осуществлял функции настоящего резидента Бильдербергского клуба в России и его должны были серьёзно охранять и беречь как зеницу ока.
До базы добрались без происшествий.
Изолятор уже подготовили к приёму «клиентов», переведя советника президента в одну из комнат штаба, под присмотр бойцов ГОН, и в помещении собрались для допроса пленного четверо офицеров, включая озабоченного Гаранина.
– Что Лавецкий? – спросил его Барсов.
– Пока молчит, – ответил полковник. – Но это мне очень не нравится.
– Мне тоже. Тем не менее дело сделано и у нас есть неплохой шанс выяснить все детали планируемой акции.
– Стулья, – глянул Гаранин на единственный стул посреди помещения, на котором до этого располагался Зеленов.
Барсов кивнул Алексееву, и тот с Яшутиным принесли три стула. Подвального усадили на стул в центре, остальные сели вокруг него.
Глаза у референта премьера были пустые и мёртвые, хотя изредка в них проявлялась – и тут же тонула – мысль.
– Павел Рувимович, поделитесь своим участием в проекте убить президента России, – мягко, но с нажимом проговорил Барсов. – Нас интересуют детали: кто разработал идею, кто участвует в заговоре, какие силы за рубежом, какая из российских спецструктур вовлечена в этот проект, а также кто в России курирует исполнение заговора. Начинайте, бояться нечего, вы в кругу друзей и сторонников.
Подвальный открыл рот и закрыл, лицо его сделалось землистым.
– Он не загнётся? – с тревогой спросил Гаранин.
– Коля, Хирурга сюда! – бросил Барсов. – Одна нога здесь, другая там.
Алексеев исчез за дверью; Хирургом в группе называли майора Стёпичева, штатного медика ССО, профессионального врача, специалиста по нервно- психическим заболеваниям.
– Говорите, Павел Рувимович. – Барсов подбавил металла в голосе. – Вы среди единомышленников, генерал Зеленов тоже с нами. Кто первым подал идею ликвидировать президента России?
– Трёх президентов…
– Что?
