– Похоже на станцию метро, вагон-электропоезд, а может быть, и не электро, никого нет. Но судя по его намерениям, этот поезд в рабочем состоянии, генерал хотел податься в бега.
– Куда?
Калёнов пожал плечами, вдруг начиная ощущать болезненные толчки в разных местах тела, куда наносил удары Лавецкий.
– Где полковник?
– С ним всё в порядке, успел сделать успокаивающий укол подручному Лавецкого.
Из-за спины Барсова выглянул Яшутин.
– Давайте допросим Подвального, он должен знать, что за метро здесь проложено и куда ведёт. Хорошо, что генерал не успел сбежать. Никто из их своры не знает, что мы захватили российскую ячейку.
Барсов хмыкнул.
– Лейтенант, ты продолжаешь меня удивлять. Коля, веди сюда Подвального.
Алексеев вышел.
Композиция 24
ГОН
На базу вернулись в три часа ночи.
Калёнов не думал ни о чём, кроме отдыха, но выбежавшая из офицерского общежития Ева не дала ему возможности расслабиться. На грудь она не бросилась, но схватила за руку, затормошила:
– Слава богу, приехали! Все?! Убитых нет?! Лавецкого задержали?! Что там было?! Рассказывай!
– Сейчас будет совещание, – сказал он, искоса глянув на Барсова, отдающего распоряжения бойцам. – Там всё узнаешь.
– Нет, говори сейчас!
– Мне надо умыться.
– Я провожу.
– Жду всех через полчаса, – объявил Гаранин, направляясь к штабу.
Барсов оглянулся на Еву, не обращавшую на него никакого внимания, и брови майора сошлись. Но Гаранин позвал его, и расстроенный майор поспешил за ним.
Взяв у дежурного по общежитию ключ от комнаты, временно выделенной ему, Калёнов хотел было сказать Еве, чтобы она подождала его в фойе, но дочь Болотова как ни в чём не бывало зашла в комнату первой.
Он придержал дверь, останавливаясь на пороге.
– Ева…
Женщина повернулась, уперев кулаки в бока.
– Судя по выражению твоего лица, ты хочешь сказать какую-нибудь гадость.
– Я хочу остаться один.
– А я хочу остаться с тобой.
Он покачал головой, даже не пытаясь разобраться в подтексте слов спутницы. Затолкал всплывшую в душе надежду обратно в прорубь сложившегося одиночества, попытался ещё раз объяснить Еве пагубность и недальновидность её устремлений.
– Ты же видишь, быть рядом со мной опасно.
– Опасно там, где тебя нет!
– У тебя же богатый выбор – крутой двадцатипятилетний лейтенант, впадающий в ступор при одном твоём появлении, и не менее крутой тридцатипятилетний майор.
– Ты снова заводишь старую песню.
– Других я не знаю.
– Слепой…
– Это ты слепая, не видишь, что я тебя…
– Не любишь?
