делами, Валерий Романович, дашь отгул на пару дней?
– Куда ты собрался?
– В принципе, никуда выезжать из города не планирую, хочу решить одну проблемку. Как дела у твоих детей?
Валерий Романович поморщился.
– Ничего хорошего. У Ваньки депрессия, ничего не хочет делать, не хочет ходить в школу и разговаривать. Плохо ест, плохо спит, по рассказам Люси, компьютер ему запретили, так он пристрастился к телику. В общем, Игорь Моисеевич прав, парня надо класть в психлечебницу.
– Я могу поговорить с ним?
– Ты же говорил.
– Очень коротко, да и родители постоянно дёргали, откровенной беседы не получилось.
– Вряд ли это изменит его настроение, да и не желает он ни с кем беседовать, но попробуй, если хочешь. Я предупрежу Люсю.
Калёнов кивнул и вышел, оставляя директора в горестном расположении духа. Но помочь ему в данный момент он ничем не мог.
В кабинете было душно. Максим Олегович открыл окно, напился холодной воды, полчаса изучал в Сети материалы о деятельности «Розового слона», потом начал действовать.
Сначала позвонил давнему приятелю Болотову Ивану Дмитриевичу, полковнику в отставке, договорился о встрече. После этого позвонил ещё одному знакомому, военспецу, опытному айтишнику на службе военной контрразведки, начинавшему свою карьеру хакером. Звали бывшего хакера Авигдор Артёмович Кучин, недавно ему исполнилось шестьдесят пять, но он до сих пор работал в аналитическом центре Министерства обороны и не собирался увольняться.
Говорили по скайпу, поэтому Калёнов мог оценить вид товарища, с которым сотрудничал когда-то и которого не видел уже почти пять лет.
Впрочем, Кучин не изменился, судя по его чёрным взлохмаченным волосам и худому аскетичному лицу церковного затворника с горящими голубыми глазами. Увидев Максима Олеговича, он удивился и обрадовался.
– Максим? Вот уж не ожидал! Сколько лет, сколько зим!
– Пять лет и пять зим, – улыбнулся Калёнов. – Ты ещё служишь или пенсионерствуешь?
– Некогда пенсионерствовать, дружище, – расплылся в знакомой ухмылке Кучин, – работы много, а заменить меня сложно. Ты-то как?
– Ничего не изменилось, работаю начальником охраны пансионата.
– Жена, дети?
– Про жену я тебе рассказывал, живу один, дети в свободном плавании, разъехались кто куда. Ты не женился?
– Не хочу третий раз наступать на одни и те же грабли, – засмеялся Кучин. – Да и не выдерживают женщины мой образ жизни. Давай как-нибудь пересечёмся, старое помянем.
– Кто старое помянет, тому глаз вон.
– А кто забудет, тому оба, – захохотал Авигдор Артёмович. – Хорошие пословицы выдумал наш народ. Так что насчёт встречи?
– Согласен, подосвобожусь и заеду. Звоню же тебе вот по какому поводу. О «Розовом слоне» слышал что-нибудь?
Авигдор Артёмович нахмурил брови.
– Это что-то связанное с детской порнографией…
– Почти, целая сеть, вербующая подростков в «группы смерти». Минутка у тебя есть?
– Хоть пять.
– Тогда слушай. – Калёнов изложил суть проблемы с внуком Симанчука и данные по «игре», в которую вовлекали кураторы несовершеннолетних. – Жалко парня, пропадает, ему теперь лечение требуется, понимаешь?
– Проблема серьёзная, не раз натыкался в Сети на чат-боты и хэштеги всякой дряни, но особо не интересовался. Так что ты от меня хочешь?
– Сможешь найти подонка, куратора «группы смерти», призывы которого заставили Ваньку пойти на крышу?
– Кого?
– Сына моего директора.
– Не знаю, этими делами ведь органы должны заниматься, служба безопасности Министерства информации, Роскомнадзор.
– Они занимаются, но спустя рукава. Сайты кураторов блокируются, но «Розовый слон» тут же открывает новые зеркала и продолжает действовать. Ни одну сволочь ещё не посадили. Если это слишком сложно – не заморачивайся, попробую сам.
– Сложно, – фыркнул Кучин. – Может, для кого-то и сложно, но не для меня. А сам ты ничего не сделаешь, это тебе не операция по захвату террористов, тут думать надо.
– Спасибо, Артёмыч, и я тебя люблю, – улыбнулся Калёнов. – Айтишник из меня действительно аховый, ты прав.
– Мне будут нужны подробности, персональные данные этого пацана, информация – с кем он поддерживал связь.
– Побеседую с ним и сообщу.
