сооружена изящная конструкция над его головой. Каждый камешек напоминал выточенную талантливым мастером чешую. Ему, скорее всего, показалось, но арка словно стала выше, стоило пройти под ней. Лишь послышался едва уловимый шуршащий звук, коснувшийся тонкого слуха. Слышал его и Ревард, но не оглянулся, только придержал шляпу, когда очередной порыв ветра попытался ее сорвать.
Богатое убранство, все сплошь в бело-серебристых тонах, удивило мужчин. Геруцц явно мог бы стать поклонником заснеженных земель Ильхада. Именно об этом подумал Нейл, когда маг остановился в большом круглом зале. Тут же к хозяину торопливо подошел слуга, кланяясь и приветствуя Ганикса. Тот велел подготовить купальню, чтобы освежиться с пути, и предложил Реварду присесть в одно из кресел, стоявших у большого, совсем низкого стола.
Нейл неспешно снял головной убор и принял приглашение мага. Он опустился в глубокое, неожиданно мягкое кресло, теперь так контрастируя в своих черных одеждах на его белоснежном фоне. Трой поставил принесенный ларец на стол перед хозяином дома и вынужден был сесть на пол рядом с Ревардом, как и полагалось послушному кехнеру.
— Что за товар привез твой франгар, энр? — спросил Ганикс, располагаясь в своем кресле и обмахиваясь легким веером из перьев неизвестной птицы.
Нейл вальяжно откинулся на спинку кресла, расстегнул пряжку на своей дорожной сумке, крепившейся к поясу, и извлек оттуда одну из шкур. Он небрежно кинул ее на стол, и великолепный мех заискрился снежными оттенками.
— Очаровательно… — Глаза мага потемнели от восторга, он подался вперед, склонился к столу и провел кончиками ухоженных пальцев по шкуре олеума. — Чистота цвета, гладкость… Какую цену объявили лескаты за твою голову, энр, раз ты смог заполучить столь отборный товар? Так ли хороши и остальные шкуры?
— Раз уж эта пришлась по нраву, то и другие не разочаруют, — отозвался Нейл.
Он заметил, как внимательный взгляд хозяина дома переместился на сидящего на полу юношу. Дрит его побери…
— Удивительная чистота цвета, — потянул Ганикс, вновь склоняя набок голову и разглядывая сына повелителя лескатов.
Боги, Левей Миклос никогда не должен узнать об этом. Ни одна живая душа… Скрипя зубами от ярости и не сомневаясь, что подобные чувства одолевают и его подельника, Ревард опустил ладонь на голову снежного мальчишки.
— Верно! Словно первый снег… — проговорил энр, мысленно перебирая все известные ему ругательства.
Он прекрасно понимал, что лескат скоро задымится, несмотря на свою ледяную суть, но им нужен был «пропуск» в город. Геруцц поджал тонкие губы и подпер голову одной рукой, второй продолжая неспешно обмахиваться.
— Продай мне этого кехнера, я заплачу щедро, — заявил управляющий.
Трой замер, понимая, что дело плохо. Он велел себе помнить, что все делается ради возлюбленной Варвары и никакие жертвы не могут быть слишком велики для этого.
— Ты будешь взлелеян, как редкий цветок, и никогда не узнаешь нужды в чем-либо, — полились медовые речи Ганикса. — Я покажу тебе целый мир.
— Господин — мой мир… — с чувством проговорил Трой и поклонился хозяину дома, опираясь обеими ладонями в прохладный пол.
Он почувствовал легкую дрожь под пальцами, мгновенно припоминая чудовищных макои, но земля лишь выдавала чувства сидящего напротив стихийника.
— Вы услышали ответ. — Кожа на сапогах энра скрипнула, когда он устроился удобнее в кресле. — Цветок увянет, едва будет сорван, достопочтенный Ганикс. Примите дары и позвольте ступить на землю Церуна, пока местные дайле[6] не растащили мой франгар на доски. Эти шкуры достойны плеча самой высокородной эйслин, так не заставляйте товар залеживаться в ожидании.
Нейл поднялся с кресла, когда за огромными окнами, не скрывавшими обзор, неожиданно пришли в движение многочисленные арки, вдруг оживая и извиваясь, словно тела исполинских змей. Ганикс сложил свой веер и спокойно встал, улыбаясь тому, как замер гость. Одна из «змей» поднялась с земли и повернула свою каменную морду прямо к окну. Глаза Троя сверкнули льдом, но он сдержался и осторожно поднялся с пола, стараясь не делать резких движений. Хороша охрана у управляющего портом. К чему крепкие запоры и высокие окна, когда, лишь поведя бровью, он может призвать подобную стражу?
— Если хорошо удобрять землю, то и самый привередливый цветок пустит корни. — Веер вновь был раскрыт, а каменные стражи Ганикса замерли, вновь обращаясь в затейливые творения искусства. — У тебя еще будет время поразмышлять над моими словами, юный кехнер. Я принимаю твои дары, энр. Ступай. И не заставляй меня пожалеть о том, что я разрешил тебе пребывать на своей земле. Поверь, я буду знать каждый твой шаг.
Маг указал ладонью на выход, намекая на то, что гостям пора убираться. Второго предложения не понадобилось. Ревард вновь нацепил свою шляпу и кивком головы велел Трою следовать за ним. Попрощавшись с управляющим портом, они вышли на крыльцо. Широким шагом Нейл пересек двор и перевел дыхание, лишь когда оказался на площади. Он упер руки в бока и поглядел через плечо на подходившего леската. Трой не остановился и мрачной тучей прошел мимо.
— Не смотри на меня, энр… не говори со мной… и не думай! Не смей даже думать… — пробормотал Трой.
