– Я за! – Дрина подняла глаза, в них заблестели слезы. Потом вскинула вверх руку, и пальцы ее заметно дрожали. – Владочка, я тебе благодарна за возвращение Егорки. Никакой он не наследник Некроманта, и не он разрушает янв.
– Тоже так думаю, – кашлянув, буркнул Марик, поднимая пухлую руку вслед за кикиморой. – Я вообще за то, чтобы вернуть Огневу и Бертилова в универ.
– Поддерживаю, – холодно отозвался Алекс, но Владу взглядом не удостоил.
– Поддержу Огневу, хотя вы ждете от меня другого, – Варя, упрямо тряхнув копной кудрявых волос, поджала сиреневые губы.
– Я успел Бертилова за годы учебы узнать как классного чувака. Он свой в доску, и никаких подлостей, – заявил Герка, и его рука потянулась вверх. – За Огневу.
– Всеми своими оленями на ужасном свитере, – ядовито подсказала Синицина, и Горан с Янчесом, посмеиваясь, дружно подняли руки.
Решение было единогласным, но в этот момент кухню заполнил гул. На этот раз он был сильнее, чем утром. Тряслись стены, звенели оконные стекла. Дрина, бледная как полотно, поджала губы и трагически поглядела на вампиров, но те сохраняли спокойствие на непроницаемых лицах.
– У вас тут в Петербурге еще и дома трясутся посреди Невского проспекта! – раздался из коридора гулкий бас Раисы Петровны. – Сейчас позвоню губернатору и выясню, чем он там занимается, бездельник…
В кухню, забитую нечистью, бабушка Даши входить не рвалась – наверняка об этом заранее побеспокоился Горан. Грузный силуэт в халате только маячил за стеклянной дверью кухни, гремел раскатами сердитый голос, который призывал невидимого собеседника к ответу и требовал немедленного отчета о том, что происходит.
А вот человеческий мир ничего не замечал и гула не слышал. В кухонное окно было видно, как люди спокойно шли по Невскому проспекту, деловито мчались машины – все как обычно.
– Шторм из янва теперь немного слышен в зловоротнях, – объяснил Гильс слишком спокойным для происходящего голосом. Это был голос специально для девчонок, которых вампир пугать не хотел. – С этого часа в янв никому не заходить, обычная мера предосторожности, – добавил он еще более спокойно. – Темный Департамент – махина медленная и издаст указ только завтра, но вы сейчас предупредите об этом родню и всех знакомых.
– Мне надо к своим. Сказать насчет шторма… – захлопав круглыми глазами, пробормотал Марик.
Началось всеобщее нервное тыканье в экраны телефонов и перезвоны родне и друзьям: из трубок неслись перепуганные голоса.
Влада вдруг поняла, что совсем забыла про свое решение
Между их взглядами, его и ее, будто натянулась струна, и теперь эта струна звенела и держала их обоих, не отпуская ни на шаг.
– Темнейший, я тут с Огневой на ночевку остаюсь, – вдруг донеслось громко от Вари Синициной. – По плану задушевные беседы до утра, пижамная вечеринка и разговоры о кошмарной жизни старосты Носферона.
– Отлично, Варя, спасибо тебе большое! – весело бросил фурии в ответ Гильс Муранов, выходя из кухни, и Влада вздохнула с облегчением.
К внезапному появлению новой подруги-фурии Влада морально готова не была. С Ацем настоящая дружба началась только после совместного падения с большой высоты. А Варя Синицина сейчас в друзья набивалась сама, причем совершенно бесцеремонно.
– Будем дружить с тобой, Огнева, – заявила она, тряхнув кудрями и поморщась от звона в голове. Фурия решительно распаковывала мешки с вещами, купленные для Даши Ивлевой, делая это с каким-то особенным мстительным рвением. – Да, мы с тобой теперь подруги, идет?
– До первого фингала под глазом? – уточнила с иронией Влада, но фурия не обиделась.
– Это потому, что я уважаю того, кто может взять и совершить поступок, – призналась Варя. – Сорвать бал, когда Гильс Муранов уже в твоих руках. Представляю себе, каково это. Страшно было?
– Конечно, нет, – Влада пожала плечами. – Я каждый день срываю балы, то один, то другой. Зато Егор жив.
– Еще как жив, – засмеялась Варя. – Стою такая в вестибюле, вдруг в спину золотом – бам! Хорошо, что меня поймали. А так бы встретила открытие Тьмы в больничке…
Влада вдруг поняла, что Варю слегка контузило ударом Дашули и мороком, чем и вызвана ее излишняя откровенность и слишком громкий голос. Было ли дело только в ударе по голове, но фурия явно прониклась к Владе симпатией. Во всяком случае, сейчас она впервые не подкалывала и не старалась уязвить когда-то раздражавшую ее Огневу, а проникновенно делилась мыслями.
Застелив кровать комплектом постельного белья ярко-багрового цвета, Варя улеглась на него прямо в грязных ботинках и с удовольствием распаковывала Дашин набор для маникюра, к которому его хозяйка даже не прикоснулась.
– Мне вот такую штуковину никто не подарит, – посетовала Варя, рассматривая бархатную коробочку. – Парни – существа странные. Вроде понятно все, а потом вдруг такое выдаст, хоть помри. Вон с Димкой разбежались, а я все думаю про него. Спать ложусь, и все мысли о нем. Помню, как обнимал, и каждое слово, что он мне говорил… Даже если врал. Знаю, что мстила ему, и теперь все вообще разрушено. А потом утром думаю: вдруг еще можно все склеить?
– Н-ну… – неуверенно протянула Влада, пытаясь кивнуть и помотать головой одновременно. Напоминать Варе историю с ее подругами и
