Сказав это, светлый рванул с такой неожиданной силой, что валькер отшатнулся, ощутив болезненный удар. Второй светлый снова замахнулся клинком, но в этот миг круг света вокруг ротонды разорвал черный смерч. Светлых отшвырнуло к дверям станции метро, раздался звон стекла и крики людей, Ацкого поволокло в сторону.
Все это было долго и муторно – по лицу хлестали крылья, кожу царапали когти. А самое унизительное – чья-то сильная рука тащила его за плечо, не давая надежды вырваться. Вокруг мелькали дома, улицы, серебряная пыль лезла в нос и горло, и валькер задыхался, пытаясь освободиться.
– Да хватит уже! – вопил Димка, отбиваясь от ворон, которые вились вокруг, клевали и били его крыльями. Туча ворон рванулась в стороны, и валькер, получив ощутимый пинок, вылетел из янва в реальный мир. Тот встретил его ночным бульваром и сугробом, взметнувшим столб снежной пыли.
Последующие минуты Ацкий был занят ругательствами в адрес проклятых Готти, чье воронье все еще кружило у него над головой с хриплым карканьем, будто ожидало приказа утащить куда-нибудь еще.
– Я же тебе обещал, что за шиворот дотащу до Носферона, если не угомонишься, – до Аца донесся жесткий голос. – Смерти искал?
Тот, кто доставил его таким оскорбительным способом, обнаружился рядом: старший вампир из патруля. Сейчас на его плече сидел черный ворон и чистил перья, посверкивая бусинками багровых глаз.
– Справедливости искал, – отплевываясь от вороньих перьев и поправляя на себе рваный свитер, прохрипел валькер. – Только нет ее, похоже.
– В общем, так… – Вампир дернул плечом, и ворон с карканьем взмыл в воздух. – Дмитрий Ацкий, вы отстранены от боевых дежурств и направлены в Носферон под арест. И вот еще что – я в курсе твоих похождений. Еще раз появишься на Садовой улице – пеняй на себя.
– Это вас не касается, – процедил Ацкий. – Мое личное дело, и плевал я…
– Я твоего хамства не слышал, – оборвал его вампир. – Тот двор, где ты вломился в квартиру к посвященной, мы уже вдоль и поперек прочесали. Причем в янве, каждый сантиметр. И не думай, что найдешь то, что мы ищем, раньше нас, каждый твой чих у нас на виду. Кстати, что ты там натворил, пацан?
Ацкий хотел было ответить «сам ты пацан», но вовремя передумал. Только на первый взгляд вампир был молод, даже юн. Но всех вампиров- старшекурсников из Носферона Димка отлично знал, и этого среди них не было. Подконтры-вороны означали, что он принадлежит к древнейшему клану Готти, а никто из этого рода не миновал Носферон, стало быть, учебные годы у него уже позади.
– Да ничего такого не натворил, – пожал плечами валькер. – Кастрюлю спер да напугал малость.
– Больше не лезь туда. Квартира та под моей защитой. Еще раз потревожишь покой хозяйки – будешь иметь дело со мной. А теперь, согласно распоряжению ректора, передаю тебя в альма-матер, в надежные руки. О-о… – Вампир посмотрел вдаль, и выражение его лица смягчилось. – А вот и прибыли эти самые руки.
По ночному Конногвардейскому бульвару со стороны подземного перехода к ним бежали две перепуганные девицы.
Одна – зеленоволосая, в белоснежном брючном костюмчике, который дико смотрелся посреди декабрьской слякоти, другая – яркая блондинка. У обеих девушек светились глаза, что выдавало их принадлежность к нечисти, а у светловолосой за спиной виднелась пара крыльев.
– Забирайте вашего бунтаря, прелестные барышни, – учтиво обратился к ним вампир. – Лезет в бутылку, снят с боевых вылетов и арестован.
– О, благодарю вас! Прошу прощения, вы Тимур, да? Тимур Готти, родич нашего Герочки? – щебетала Дрина Веснич, кикимора и студентка Темного Универа. – Ах, как жаль, что вы не учитесь в нашем Носфероне!
– Я отучился в Носфероне лет тридцать назад, красавица, – сдержанно отозвался Тимур, – Беседу с бунтарем мы провели, сдаем его в ваши нежные руки.
– Спасибо, огромное спасибо! – вторила кикиморе валькирия Эля Флаева. – Все Готти такие милые, такие красавцы… Огромное спасибо, спокойного вам дежурства!
Щебеча в два голоса и с опаской оглядываясь, обе девицы волокли Ацкого к универской зловоротне.
Вход в Носферон, альма-матер нечистой силы, находился на площади Труда, где Конногвардейский бульвар упирается в углубленный грот. Для людей этот грот был замурован глухой стеной, а вот любой студент Носферона, сделав шаг, оказывался в зловоротне Темного Универа.
Едва все трое вошли в вестибюль, как Эля яростно пихнула Ацкого кулачком в бок.
– Это Янчес за тебя попросил, а то бы упекли в Темный Департамент разбираться!
– Хоть бы спасибо сказал! – возмущенно добавила Дрина.
– С-спасибо, огромное спасибо непонятно за что! – взвился Ацкий, ощущая на себе когти кикиморы. – Да чего вы вцепились-то?
– Дим, не нарывайся, пожалуйста. – Эля на секунду остановилась, прикоснувшись ноготком к крылу валькера. – Вампиры совсем озверели после сорванного бала. Поиск Огневой взяли на себя, никого не подпускают к этому. Сами хотят ее найти, первые, понимаешь? Муранов вообще дома с самого бала не ночует.
– Все, замолчите, и так тошно, – проворчал Ацкий, шагая следом за старостой Валькируса.
После начала войны Носферон помрачнел. Стены покрывали царапины от когтей и лап вампирских подконтров – теперь армии нежити проносились прямо через вестибюль, не щадя когда-то роскошной мраморной отделки. Охранный домовой Буян Бухтоярович охрип от воплей и предсказаний еще недели
