– Гыч! – выдохнул стрелок и зарядил прикладом в затылок урки. Тот упал мордой в Зону.
– Долг платежом красен. Я же с процентами вернул, – произнес стрелок. Окинул меня взглядом, пыхнул сигаретой, которую не выпустил во время схватки с кровохлебом.
– Ну, чего уставился? – с ухмылкой спросил он.
Я чувствовал, как улыбка раздирает мне рот. Что ответить? Нет, неделю назад я бы так и заявил, что рад до потери сознания. Но это неделю назад, очень тяжелую неделю.
– Думаю, – произнес я, стараясь не засмеяться. – Где ж ты так долго пропадал, Трофимыч?
7
– Да, натворили вы шороху. Взбаламутили всю Границу.
Трофимыч приспособил ящик под сиденье и, выпрямив ноги, смотрел в костер. Я вытащил из Хибары все что горит, и костер запылал с новой силой. В Хибаре даже обнаружился топор и лопата со сломанной ручкой. Наступила глубокая ночь, хрупкий свет луны с трудом пробивался сквозь низкие тучи.
Крыса сидел на земле, согнув больную ногу, и качался, стараясь убаюкать боль.
– Одну открывать? – спросил я сталкера, держа банку тушенки.
– Давай две. Воды нет?
– Нет, – ответил я. – Две, это все банки.
– А куда ее беречь? Теперь путь только домой, на блокпост, – удивился Трофимыч.
Он постарел за эти сутки. Грязная тряпка украшала его голову, накрученная в несколько слоев, скрывала рану на затылке. Бушлат перестал служить примером чистоты. Ружье он прислонил рядом с собой и периодически печально вздыхал.
– Что к бару не пойдем? – удивился я.
Трофимыч усмехнулся. Прикрыл ладонью левый глаз, потом – правый. Еще раз вздохнул.
– Растешь. Еще в схроне, ты бы орал, идем в ночь, идем прямо сейчас. Сдадимся первому же патрулю.
Он помолчал и добавил:
– Хлеба тоже нет?
Я пожал плечами. Нож Унылого, оттертый от грязи, с визгом вскрывал жестяную банку. Саму банку я приставил на плечо Крысе. Не сильно удобно. Запах тушенки вырвался на волю, но вонь перебить не мог. Странно, «кровохлеб» лежит далеко, а несет от него не мерено. Беззлобно пнул солдатика.
– Крыса, что с едой?
– Все что осталось. Я от страха не ел, – он скукожился, ожидая удара. – А вот воду выпил.
Я отреагировал спокойно. Трофимыч придерживался такого же мнения:
– Ну и молодец. Меньше тащить будем.
Я протянул ему банку, но сталкер не спешил ее брать.
– Эй, Трофимыч, ты как нас отыскал?
Он повернулся, взял банку и подсунул ее к огню.
– А что искать? Шума от вас, как дыма от большого костра. Вовремя очнулся, собаки уже подбирались. Заполз в схрон, собрал мозги в черепную коробочку. Вот, перемотал рубахой… – Трофимыч замолчал на минуту. – Что скрывать? Сначала дурные мысли лезли, вернуться назад, рассказать, как что случилось. Вдруг за тобой бы выслали помощь.
– И что решил? – спросил я с усмешкой. Крайняя банка открылась и я протянул ее Крысу. Тот меланхолично взял ее, но есть не стал. Боится, что бросим его на болотах?
– Шутник. Давай излагай, что ты испытал, и как докатился до такой жизни? – предложил Трофимыч. Что ж, я, конечно, имел к нему несколько вопросов, но он же спас меня, притопал и что самое главное вовремя.
Я постарался четко, без размусоливаний изложить, какие беды пережил. Странно, думал буду подробно описывать все нюансы и переживания, а начал говорить и получилось все сухо.
– Н-да, еще тот отморозок. Жаль я не раскусил его в схроне, повелся на слова торговца. Эй, ущербный, ты уже очнулся? Не притворяйся, мозга у тебя нет, сотрясаться нечему! – крикнул Трофимыч урке. Тот, привязанный к целому столбу, не отреагировал на окрик сталкера. Вот и судьба, совсем недавно он точно так же привязывал Крыса, даже тем же ремнем от винтовки.
– Молчит, – произнес сталкер. – Ну-ну. Знаешь, Кузьма, может бандит и прав, что я зря бросил своего пацана под Всплеск. Не прав я был, сгоряча
