– Нет, так нет, чего нервничаешь?
– Это личное, – произнес он, – ты не поймешь.
– Я вроде не дурак. – Раскрыл сумку и начал искать перекись водорода, бинт и антибиотики.
– Я не это имел в виду. Просто не поймешь. – начал оправдываться Унылый и добавил: – О, к нам собрались пацаны.
– Черт.
– Да чего ты? Нормальные пацаны. Больно!
– Не дергайся. Сейчас, мазь на бинт положу и прижму пластырем. Старайся не сдирать, – объяснил свои действия. Затылком ощущал, как на нас смотрят.
– Ботва, как харчи? Понравился кабан?
– Ага, вкусный, – ответил Унылый, – блин, пацаны, я вас не отличаю, кто Правша, а кто Левша. Вы бы хоть носили разную одежду.
Вокруг засмеялись.
– Так это специально, еще со школы, прикид у нас одинаковый. Слышь, Унылый, классное у тебя ружье.
Я побросал все в сумку и обернулся. Да, бандиты размножаются почкованием. Теперь, кроме близнецов, присоединилась еще парочка.
– Неплохое, да. Я из него собак валил, как из пулемета. И кабана убил, – гордо сказал грузный парень.
– Врешь!
Насколько я разбирался, сказал Левша.
– Кузьма, подтверди, – потребовал Унылый.
– Да ну его, он же баклан, – сказал Левша, и все заржали. – Ладно, Унылый ты свой пацан в доску и я уверен, не пожлобишься ружье поменять.
– Зачем менять? – удивился Унылый.
– Да незачем, на мой ПМ. Понимаешь, не солидно мне с пестиком лазить. Тебе, как раз он подойдет.
Я мысленно выругался. Теперь захотели еще и оружие отжать. Черти. Левша уже вертел ружье, переломил, выкинул патроны на землю. Зачем-то уставил ствол на небо и смотрел. «Нарезы» ищет? Так оно охотничье, гладкоствольное.
– Ладно, Унылый, по-пацански выручил. Пистолет я тебе вечерком подброшу, – сказал Левша и отдал ружье сзади стоящему бандиту.
– Не ладно, – угрюмо произнес Унылый, – мое ружье. Верни.
Он поднялся с дерева, встал напротив Левши. Ого! Показывает характер. Я понимал, в драку лезть бессмысленно. Да и рядом свобода, только через забор махнуть. Унылый же не собирался отступать, начал напирать:
– Я сказал, это мое ружье.
Все замолчали.
– Давай чеши отсюда, баклан, – приказал мне Правша.
Я почувствовал горечь во рту, словно сейчас поел полыни зоновской. Видимо собрались тупо отбить Унылому печень. Что там говорится в клятве Гиппократа: «Мы в ответе за тех, кого приручили»? Унылый мне не нравился, скользкий он, напыщенный. Однако сейчас не трусит и не дает задний ход. Чем же я хуже?
– Баклан – это сын твоего отца, – просипел я, – и с какого перепугу мы должны дарить ружбайку?
Сипел я не от страха, а от злости. Давление в артериях повышалось, кровь начала бурлить.
– Реально, с какого перепугу? – копируя интонации Чеса, произнес Унылый.
Левша ухмыльнулся. Переднего зуба не хватало. Вот так и буду их различать.
– Слышь, пацаны, они напрашиваются отхватить по полной!
Правша его поддержал:
– Раз хотят, значит получат.
Нас начали обступать. Хорошо, что дерево и забор перекрывают южную сторону. Теперь надо стать спиной к спине. Смешно. Я прикрываю тыл Унылому в драке с бандитами.
– По беспределу выступаем? – оскалился я и провел пальцем по уголкам рта.
– Чего это? Объясню, для тупых, – Левша демонстративно начал хрустеть позвонками шеи, – он сигарету нашу взял? Скурил? Теперь мы по-пацански попросили обменяться, а он, гнида, пожалел.
Блин. Толкал же этого грузного дятла, чувствовал пятой точкой, что нечистое дело. Нет, он захотел покурить с бандитами, своим стать.
– Не проблема, – ответил Унылый, – сигарету взял, спору нет, подгон классный. В ответ, подарю аптечку. А ружье не отдам, самому пригодится.
– Ты чё торгуешься, как бабка на базаре? А?! Наше теперь ружье!
Слюни от крика Левши летели, как вода из шланга для полива.
– Нет, – четко сказал я.
