– Конечно, сойдет. Их только обнять и плакать. Более жалких сталкеров я давно не видел, – сказал Борзый.
Мы стояли возле столов оружейки. Пацаны разбежались, оставив только братьев, бугра и дядю Севу. Плюс мы, пришлые варяги.
– Борзый, раз это дело на меня вешают, то выскажу – сильно вы поколотили ребят. Глянь, у этого, охотника на кабанов, полморды уже отекло и посерело, а у Правши нос, как у тебя, бугор, переломанный.
Про меня дядя Сева не сказал ни слова. Настораживало и внушало надежду, а вдруг удача повернется ко мне круглой попой, нагнется и снимет стринги?
– Сева, не гони так гнать, – засмеялся Борзый, – это они между собой не поделили трофеи…
– Угу, кабанчик еще не родился на свет, а его уже убили, сняли шкуру и теперь делят. Знакомо, – согласился дядя Сева.
– Ну чего, пусть шмотки скидывают, одевают робу сталкерскую, – влез в разговор Чес.
– Пусть, кто им не дает? – удивился Борзый.
– Я не даю, – сказал Дельный. Он снова был начищенный и аккуратный, точно не бухал сейчас вместе с буграми. Глаза горят. Сделка удалась, они что-то задумали? Осталось привести это в исполнение.
Дельный бросил на стол вещи.
– Со всей Фермы собирали. Балаклав куча, штанов спортивных, кожанок. А как до сталкерского тряпья, то пусто.
Мы молчали, наблюдая за происходящим.
– Чего застыли? Разбирайте и переодевайтесь, – нетерпеливо воскликнул Борзый.
– Зачем нам становиться сталкерами? – наконец-то спросил Унылый.
– Милостыню пойдешь на блокпост просить, – непонятно объяснил бугор, – даю пять минут. Вернусь, проверю, чтобы все было нормалью. И оружие сдать.
Унылый покрепче схватил ружье. Борзый, не обращая на него внимания, кивнул в сторону здания с уцелевшей крышей. Это намек, хотя они и ходили ровно, но если не прекратят пить, то беда.
Дельный с дядей Севой придирчиво наблюдали за превращением в сталкеров. Унылый и Правша недовольно выполняли приказ. Я же вычленил в словесном потоке Борзого главное: на блокпост. Это хорошо, только надо вместе с ними пойти.
Поинтересовался:
– Мне надо переодеваться? Я и так вроде похож на бродягу.
Дельный, читая меня, как раскрытую книгу, ответил:
– Нет, Кузьма, ты останешься с нами, и будешь выполнять свою работу.
– Лечить?
– Нет, тылы прикрывать.
Дядя Сева закряхтел:
– Ладно. Слышь, приезжий, ружье грузного я отдам Кузьме.
Дельный внимательно уставился на меня. Сева не понял причину паузы, продолжил:
– Не дело это, при замесе, пацана без оружия кидать.
– Кузьма? – поинтересовался Дельный.
– Все нормально. Я же не псих, – спокойно ответил, хотя на языке крутился только мат. Да что ж так не везет! И тут меня кинули! Такой шанс выбраться из этой западни, а не дают, держат на коротком поводке.
Унылый, после драки, поник. Плечи его опустились, лицо выражало грусть. Он безропотно протянул мне ружье и произнес, глотая сопли:
– Вернешь.
– Верну, – ответил я. Блин, становлюсь должником по ружьям. То оружие начмеда профукал и теперь оно лежит, под темным небом Зоны, возле ветрянки. Теперь Унылый доверил свой ствол.
Правша, который молчал до сих пор, проворчал:
– Дядя Сева, чего из меня сталкера лепят? Я что, брошу пацанов?
Я навострил уши, стараясь не пропустить ни слова. Интересно же. Дядя Сева, в драной куртке, в которой обычно шастают новички в Зоне, не ответил. Хитрый. Мне же приказал:
– Кузьма топай, мы тут поговорим. Ружье взял, патроны взял?
– Угу, – сказал я, – могу махнуться, забрать бушлат…
– Иди уже, – вытолкнул меня Дельный.
Я так и сделал. Что же за вечер дурной, все наперекосяк! Зачем Унылый сваливает с Правшой и дядей Севой к блокпосту? Готовят пути отхода? Мои подельники смогли объяснить Борзому, что сейчас нет возможности отстоять Ферму?
