– Благодать нарисована твоей кровью. Сделать это нужно тебе. Помести каплю точно в центр круга.
Хотя это нельзя видеть, – серьезно заметила Никки, – у круга есть истинная и абсолютная центральная точка, та, в которой мы, обретая бытие, появляемся в миг создания, когда получаем душу. Но в отличие от внешнего круга, который представляет начало без конца, этот круг ограничен. Он представляет внешнюю границу – то, что называют смертью, – и точку начала.
Кэлен, держа острие в центре круга над самым полом, позволила капле крови Ричарда упасть.
– И потому, когда ты связываешь все это кровью, – добавила ведьма из темноты, – ты делаешь Благодать жизнеспособной.
Никки кивнула.
– Жизнь и смерть связаны друг с другом почти так же, как магия Приращения и Ущерба, и это определяет их природу. Таким образом, все взаимосвязано во вполне реальном смысле, даже такие основные понятия, как свет и тьма. Тень на земле связана не только с тем, что ее отбрасывает, и с тем, на чем она возникает, но существует и сама по себе как та отрицательная форма, которая при этом образуется. Таким образом, все на свете, даже, казалось бы, просто тень, неразрывно связано, скреплено – и положительное, и отрицательное, – и существование одного зависит от другого.
Так же, как тьма нужна, чтобы понимать, что такое свет, подземный мир определяет жизнь. Смерть определяет жизнь. В Благодати кровь дает такое представление жизни, которое в реальности иначе не существовало бы. Взаимосвязанность всего, а не отдельность основных элементов – часть того, что представляет собой Благодать.
– В прежние времена волшебники путешествовали между мирами, – сказала Красная, зачарованная видом нарисованной кровью Благодати.
– С той поры, – ответила Никки, – они забыли, как преодолеть рубеж – так это прежде называлось, – между мирами живых и мертвых.
– Не все, – напомнила Кэлен, неотрывно глядя на Никки. – Ричард мог. Отправлялся в подземный мир и возвращался.
Никки кивнула.
– Это еще одно, что было доступно волшебникам прежде и что Ричарду удалось каким-то образом осуществить, руководствуясь чутьем. И это тоже указывает на его избранность.
– Ты можешь отправиться туда? – спросила Кэлен, ломая голову над тем, как колдунья собирается установить связь с говорящей с духами, которая им нужна.
После паузы Никки нарушила тишину:
– Я была Сестрой Тьмы. Но я не могу отправиться в подземный мир, как Ричард или некоторые другие волшебники. Однако я могу раздвинуть завесу и смотреть за нее.
Кэлен обвела взглядом комнату.
– Как ты собираешься смотреть в мир духов?
Никки подняла обе руки и грациозно повернула ладони вниз. Все свечи в комнате, кроме восьми по краям Благодати, погасли. Комната за этими восемью свечами словно бы канула в небытие.
– Все связанное с жизнью Ричарда, что исходит от капли его крови, касается тебя, – сказала Никки Кэлен. – Все в нем связано с тобой. В каком-то смысле он существует через тебя. Именно так я проникну в мир духов – через тебя. – Колдунья указала рукой. – Сядь в центре, возле капли крови твоего мужа.
Кэлен, по чьим щекам катились слезы, аккуратно переступила через нарисованные кровью линии Благодати и села в центре возле крови Ричарда.
– Чтобы смотреть в мир духов, – сказала Никки, – мне нужна возможность смотреть как бы сквозь окружающее в иную реальность, существующую здесь же, вокруг нас, в это же время, существующую тут, у нас, как связь отрицательного и положительного, как Ущерб и Приращение. В каком-то смысле это тень, отбрасываемая жизнью. Мы – часть всего сущего. Нам попросту нужно смотреть дальше того, что нас окружает. – Она указала на свечи. – Свечение этого пламени станет нашим якорем в этом мире, мире живых, напоминанием о том, что действительно существует.
Слова Никки вернули преследующие Кэлен воспоминания о пребывании в той тьме, куда утащили ее душу.
Никки закрыла глаза и тихо нараспев заговорила на том странном языке, который использовала прежде. Кэлен почувствовала легкую дрожь от чудовищности соприкосновения с миром духов и от невыразимой скорби по утраченной родственной душе.
Убаюканной тихим хриплым голосом Никки, ей показалось, будто по ее телу пробегает странное покалывание, словно тысячи отдаленных голосов пытались говорить посредством нее. Это ощущение нарастало и убывало в такт словам Никки.
Дождавшись, чтобы Никки затихла, Кэлен спросила:
– На каком языке ты говоришь?
– Противоположность языка Творения, язык мертвых, – спокойно ответила Никки, не открывая глаз. – Сестры Тьмы используют его, чтобы призывать тот подземный мир, что всегда вокруг нас и которого мы никогда не видим. Язык мертвых содержит нити магии Ущерба и раздвигает завесу подземного мира.
В общем-то, все было логично. Сидевшая в центре Благодати Кэлен сумела прочувствовать часть происходящего. Оставалась лишь одна трудность – как найти ту, что им нужна, среди всех душ в тьме за завесой, среди всех голосов, которые она слышала.
