Слава о леморанцах как о грозных и неудержимых воинах разнеслась по разумной части Вселенной. И теперь богатые представители разумных рас нанимали леморанцев в качестве охранников или использовали их для разрешения военных конфликтов с другими расами.
За время войны с совдехами научно-технический прогресс на Леморане достиг наивысшего уровня развития, особенно в сфере космических технологий. Тогда-то и был создан «Полог», позволяющий незаметно подбираться к любому вражескому кораблю.
Но, к сожалению, история с совдехами не прошла бесследно – покидая планету, они заразили жителей каким-то вирусом. С тех пор у леморанцев почти перестали рождаться девочки, в основном на свет появлялись мальчики, и чем дальше – тем хуже становилось. Население вымирало естественным путем.
И после окончания войны, когда выяснилось, что за десять циклов родилось едва ли больше десяти девочек и населению планеты грозит вымирание, наступили печальные времена. Пришло понимание, что выигранная война с совдехами на самом деле оказалась проигрышем и теперь Леморан медленно вымирает на радость «металлическим лужам», которые изредка появлялись в пределах планеты, проверяя живучесть ее жителей.
Когда наконец-то обнаружили причину заболевания, ученые начали искать решение проблемы. К сожалению, прием лекарственных препаратов замедлял действие вируса, но не уничтожал его полностью. Некоторым самкам все же удавалось произвести на свет девочек, и теперь любая из них ценилась так высоко, что не каждый клан мог себе позволить приобрести самку для продолжения своего рода.
Другая проблема Леморана состояла в том, что пару можно было создать, если феромоны, выделяемые как самцом, так и самкой, полностью друг друга дополняли, – тогда смело можно было утверждать, что эта пара абсолютно совместима и неразделима как физически, так и духовно.
Отныне рождение девочек в клане стало сенсацией. Считалось, что такие кланы пользуются расположением духов. Возрастал не только социальный статус такого клана, но и его финансовая обеспеченность. Ведь если самка была из другого клана, самцу приходилось платить за нее огромные деньги. И только при условии, если она была согласна! Отныне самок почитали как святыню: их холили, лелеяли, их благополучие стояло на первом месте и для любого самца, и для всего клана.
Сто циклов спустя собрался Генеральный совет кланов, и было принято беспрецедентное решение о разрешении на браки с представительницами других рас. Все ради предотвращения вымирания всего Леморана. Теперь ученые планеты работали над препаратами, позволяющими при скрещивании двух разных рас получать преобладание внешних и внутренних характеристик леморанцев.
Еще через пятьдесят циклов Циран закрыл свои границы для наемников с Леморана, а вскоре это сделал и Рокшан. Ни один из этих миров не мог себе позволить терять своих женщин в таком количестве, которое требовалось соседям, и космические корабли-разведчики Леморана улетали все дальше от дома в поисках спасения для своей цивилизации.
Отныне каждый самец с Леморана работал, чтобы заслужить самку и обеспечить ей достойный образ жизни, а также чтобы сам он потом мог не работать и проводить все время, заботясь о своей женщине и охраняя ее от других одиноких самцов. На Леморане закончилась эра прекрасных танцев и песен, началась эра выживания и охоты за самкой. Это стало смыслом жизни и мечтой любого леморанца.
И вот теперь Радьяр и два его брата, рожденные от матери-цитранки, которую когда-то выкрал их отец, должны были решить, как поделить этих женщин и при этом не лишиться всего экипажа в борьбе за право обладания.
Конечно, было бы проще, если бы самки сами выбрали себе пару, но расшифровка данных с их корабля займет много часов, а потом их еще надо обучать леморанскому языку. Эх, жаль, у них на борту нет ни одного рила с Рокшана. Ведь такая удобная вещь! Как только представится возможность, сразу нужно будет купить их.
В тот момент, когда Радьяр думал о покупке рилов, в каюту ворвались Нуар и Даир. Они были крайне взволнованы, о чем явно свидетельствовали движения их тел. Похоже, не он один волнуется по поводу предстоящего дележа.
Радьяр окинул братьев долгим взглядом, оценивая их дальнейшие действия. Нуар был скрытным, спокойным, но когда выходил из себя или во время боя – становился неуправляемым и, словно песчаная буря на Крап-чаге, уничтожал все на своем пути. Вот и сейчас он стоял, сжав кулаки, явно пытаясь успокоиться, и, прищурив глаза, смотрел прямо на Радьяра.
Его уши с кисточками цвета меди тревожно вздрагивали, выдавая, сколько усилий тому требуется для внешнего спокойствия. Да: только Нуар был для Радьяра реальным соперником, больше подобных нет ни здесь, ни на Леморане. Последние игры показали это со всей очевидностью.
Можно было бы еще назвать Дюсана из другого клана, но у того нет такой выдержки, как у Радьяра, чтобы заранее не показать, что он предпримет в дальнейшем.
Золотистые, коротко стриженные волосы Даира сейчас стояли дыбом, также выдавая его состояние, и он не выдержал первым:
– Что ты решил, брат? – и, помолчав несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, продолжил: – Я хочу, чтобы вы оба знали: одна из них моя пара, я почуял ее, пока нес на «Эйятерр». И я буду драться с любым, кто рискнет заявить на нее права. – Он тяжело дышал, хмуро разглядывая братьев. – Но надеюсь, что это будете не вы! – заканчивая фразу, Даир с ужасом и отчаянием заметил, как изменились их лица.
Нуар резко спросил:
– Которая из них?
Даир, будто прыгая вниз головой со скалы, ответил:
