– О чем ты говоришь, Кир? Что мы тут решать-то будем, мы же пленницы. – Осмотрев помещение, она снова поглядела на меня, но уже с хитрой улыбкой: – А похоже, наши мужики страдают бедной фантазией и коллективно решают связанные с ухаживанием проблемы. И, кстати, хочу вас обнадежить, если бы мы для них были живым товаром или чем-то другим в этом же роде, то они бы так не заморачивались, завоевывая нас. Вам понятно, о чем я говорю, девочки, если кое-кто из вас боится грязных подробностей. – Она криво усмехнулась, глядя на сестру.
Я тоже не выдержала и засмеялась, чувствуя, как проходит напряжение. Как только у меня в голове всплыло имя Радьяра, тут же перед глазами появилось его лицо. Необычное и не совсем человеческое, но от этого не менее привлекательное. Не знаю почему, но от одной мысли о нем внизу живота растекалось тепло, а в душе становилось тоскливо оттого, что его нет рядом. Догадавшись, что именно чувствую, я даже испугалась за свою голову. Вдруг я ею неудачно ударилась. Но, подняв глаза на подруг, увидела на их лицах отражение все тех же страхов и сомнений.
– Девочки, мы влипли! Я вас люблю, девчонки, очень люблю! И сейчас говорю как есть. Он мне нравится, причем слишком сильно. И я вижу, что вы в таком же положении, как и я. И от этого я в полном ауте. Мне так неудобно, ведь это я вас на Фабиус потащила. Простите меня, девочки! Что бы вы ни решили, я с вами! Кстати, Света, ты просила послать нам трех братьев, чтобы мы никогда не расставались. Поэтому в следующий раз высказывай пожелания конкретнее, например: «Хочу нормального человеческого мужчину, который будет носить меня на руках!» – в конце я уже смеялась сквозь слезы.
Света с Верой тоже смеялись и плакали, обнимая меня. Так мы и сидели, потом Вера немного отстранилась и прошептала:
– А знаете, я так спокойно и защищенно ни с кем себя не чувствовала, как с Нуаром. Словно он моя половинка. И я первый раз за всю жизнь испытала желание. Представляете! Они такие огромные, сильные, смертельно опасные, да еще и другой расы, а я сидела у него на руках и млела, как самая последняя сексуально озабоченная кошка. Я предлагаю посмотреть, что будет дальше, но все-таки продумать пути бегства. – Она кивком указала на вентиляцию под потолком. – И еще, девочки, я согласна на все, но только если вы будете рядом. – Взяв меня и Свету за руки и посмотрев к глаза каждой из нас, она улыбнулась и бодро сказала: – Ну что, один за всех и все за одного! На всю жизнь!
В этот момент я чувствовала такую любовь к подругам, с которыми прошла не одно испытание и прожила не один год, что даже слезы выступили на глазах. Всхлипывая, я сказала:
– Я люблю вас, родные мои! У меня ближе вас никого нет, и даже если у меня появится семья, вы тоже станете ее частью. Я с вами готова хоть куда по первому зову.
Света тоже заплакала, а Вера повалила нас обеих на кровать и крепко обняла.
Но в обнимку лежали мы недолго. Пора было действовать.
Встав на скрещенные руки девочек, я снова и снова пыталась выдавить крышку вентиляционного люка. Наконец мне это удалось, я с трудом подтянулась и полезла наверх. Эх, тяжела работа разведчика! Я всегда пыталась увильнуть от физических нагрузок. А танцы особой силы рукам не давали. Поэтому сейчас, пыхтя в попытках ползти по пластиковому желобу, я клялась начать заниматься серьезно. Девочки остались внизу, прикрывая мое отсутствие.
Полчаса я ползла в поисках шлюпочной палубы и запоминала расположение жилых и рабочих отсеков подо мной. Было очень интересно наблюдать за рабочей атмосферой корабля. Несколько раз я проползала прямо над головами членов экипажа и, замирая, осторожно наблюдала за ними.
Наконец я нашла то, что искала, и, осторожно отодвинув крышку, вылезла наружу. Шлюп оказался большой и надежный, и я потратила некоторое время, изучая его как снаружи, так и внутри, пытаясь разобраться в его устройстве. Наконец, когда я разобралась, как им управлять хотя бы приблизительно, осторожно вышла наружу и еще несколько минут пыталась решить, каким образом опять забраться наверх.
Услышав голоса, я, недолго думая, поставила какой-то бачок и, подпрыгнув, быстро залезла в вентиляцию и закрыла за собой крышку. Отползти дальше не успела, потому что в этот момент из коридора появилась наша троица. Они о чем-то яростно спорили, а я, боясь пошевелиться, с восторгом смотрела на Радьяра. Его простеганная черная безрукавка открывала руки и верхнюю часть груди, демонстрируя стальные мускулы под бронзовой кожей. Золотые глаза сверкали, пока он что-то доказывал своим братьям, а хвост метался из стороны в сторону. У меня даже голова немного закружилась.
Нуар и Даир тоже были прекрасно сложены, и глаза их мерцали красивыми золотыми радужками, но я жадно разглядывала Радьяра. Разум насмерть бился с сердцем и душой, доказывая, что мы не пара и между нами не может быть ничего общего. Но, судя по всему, скоро мой разум погибнет в неравной схватке с чувствами.
Разговор становился все жарче, а я вдруг почувствовала, что меня кто-то дергает за ногу, и, оглянувшись, увидела настоящий кошмар. Что-то большое, блестящее, со множеством ног и жуткими красными глазами на тонких усиках, смотревшими прямо на меня. Одна из холодных мерзких лапок трогала мою ляжку, скользя по коже. Я не выдержала и, завизжав, начала, судорожно извиваясь, отползать от этого нечто. Плохо закрытая крышка не выдержала, и я полетела вниз…
Продолжая кричать, я открыла глаза и увидела, что меня, хмурясь, держит Радьяр, а Нуар, отпустив вентиляционную трубу, спрыгивает на пол. Сначала я подумала, что ему плохо: все его лицо перекосило от напряжения, он странно похрюкивал и дрожал до самого кончика хвоста.
И я наконец поняла – это он, оказывается, так смеется.
