склонившись к своей светящейся от счастья лианэ, отчего их волосы смешались в единый красно-белый водопад, Рантаир, еще крепче прижав Еву к себе, хрипло прошептал:
– Посмотри на этих мужчин и женщин, любимая. Они приветствуют тебя, они восхищаются тобой и завидуют мне. Потому что ты самая прекрасная, самая вкусная и так похожа на Аттойю. Я люблю тебя! И я снова хочу тебя, любимая!
Она лукаво улыбнулась и прошептала, заметив, что император и его лианэ смотрят на них и посмеиваются.
– Ну, если тебе удастся меня отсюда как-нибудь умыкнуть, то я согласна на все! А то у меня от этого «давайте машите ручкой и улыбайтесь» скоро рука отвалится, и судорогой скулы сведет от постоянной улыбки. Я думаю, после сегодняшнего дня улыбаться месяц не смогу.
Продолжая принимать поздравления от высокородных домов Рокшана и махая рукой простому народу, Ева немного сильнее привалилась к Рантаиру, пытаясь разгрузить спину и ноги от усталости. В конце концов, он уже привык к подобному, а у нее это в первый раз.
Да еще это платье, на которое она сначала даже дышать боялась, восторгаясь его красотой, а теперь ругала про себя того, кто его придумал. Длиной до пяток, сшитое из множества бисерных струн, с шелковым нижним платьем, оно выглядело невесомым и нереально прекрасным, переливаясь искрящейся радугой мелких драгоценных бисерин, но теперь, после многочасового стояния на одном месте, неожиданно начало весить тонну.
И еще ритуальная диадема чуть ли не метр высотой, с драгоценными камнями и опять же бисером, так давила на голову, что держать голову прямо становилось все труднее и труднее.
Ева устало улыбнулась очередным нессам и исам и тоскливо посмотрела на родителей благоверного, глазами намекая, что пора бы уже и домой, а то нервы не железные, да и ноги тоже. Рантаир почувствовал, что его лианэ на пределе, и, не говоря ни слова, подняв на руки, понес к парковке с флаерами. Следом поспешили пятеро телохранителей Евы. К Рантаиру и так никто в здравом уме близко не подойдет – жить-то всем хочется, а она защититься никак не может, любой рокшанин способен покалечить даже случайным прикосновением руки. Вот теперь и ходит по императорской резиденции в сопровождении толпы телохранителей. Причем сами они всегда надевали перчатки, чтобы ненароком не причинить вред. За неделю Ева к ним, как к мебели, привыкла. Умеют же мимикрировать! Самое занятное, что мужчины были в полном восторге от своего назначения и очень ответственно относились к своим обязанностям, чтобы ни в коем случае не уволили с такой вкусной работы.
Ведь Ева не могла блокировать исходящую от себя энергию. Только когда рядом появлялся лин, охранники очень усердно изображали окружающий ландшафт, стараясь без надобности близко не подходить к Рантаиру. Благодаря ему Ева больше не испытывала леденящего душу холода, когда рядом с ней появлялся какой-нибудь мужчина, причем любой расы.
Помимо постоянных телохранителей рядом, на девушке теперь еще отсвечивал браслет связи – на случай, если она потеряется. Интересно, каким образом она может потеряться, если всегда вокруг куча телохранителей! Выглядел браслет как произведение ювелирного искусства, да и не только выглядел. Что ж, статус лианэ второго наследника обязывает. Тем более в нем столько полезных функций. А предплечье украшает специальный чип, хотя украшает – это громко сказано, он почти незаметен. Противиться было бы глупо, Ева еще не знала, какие опасности могут подстерегать ее здесь, кроме уже привычных.
Наконец-то попав в свои покои, уставшая девушка сорвала с головы диадему. В последний момент вспомнив о ее стоимости и значении в этом мире, осторожно положила на столик и начала раздеваться, одновременно энергично продвигаясь к ванной. И с извиняющейся улыбкой закрыла дверь прямо перед носом своего лина.
Приняв душ, который частично помог справиться с усталостью, и накинув халат, Ева вернулась в спальню. Обнаженный Рантаир лежал на кровати и пристально следил за ней. Глаза его снова отливали красным цветом, напоминая о том, что лин очень-очень голоден. Удивительно плавным движением мужчина переместился к ней, скинул халат и, повалив на кровать, подмял под себя и резко вошел. Тело Евы выгнулось дугой, она выдохнула в предвкушении будущего полета. Девушка ласкала руки Рантаира, зарывалась ладонями в белоснежные волосы. Желание было обоюдным, так же как и оргазм, который благодаря лианории они теперь ощущали в два раза сильнее.
Лин с каждым днем, с каждой секундой становился ненасытнее и проявлял все большее чувство собственника, словно тень следуя за ней. Но Ева не жаловалась, потому что чувствовала себя потерянной и одинокой, если Рантаир отсутствовал больше нескольких минут. Но благодаря слиянию теперь она ощущала его постоянно даже на расстоянии. Они как будто обменялись частичками души.
Проснувшись с первыми лучами заката и лениво потянувшись, Ева почувствовала в душе радость и нежность. Оглянулась и заметила, как Рантаир, стоя в дверях спальни, ласково смотрит на нее. Всегда бы так просыпаться!
Подскочив, девушка кинулась к нему на шею – целоваться. Она все время помнила, какая жизнь была у любимого до встречи с ней. Белоснежные волосы, которые вызывали такой восторг у Евы, в глазах всего Рокшана – предупреждение о смертельной опасности для окружающих, любое его прикосновение может либо убить, либо покалечить. И все это – результат внутриутробной мутации, которая бывает только у мальчиков.
Все время помня об этом, Ева постоянно прикасалась к нему, ласкала, чтобы своей нежностью и любовью отогреть замерзшую голодную душу. Рантаир как одержимый не упускал ее из своего поля видимости, иногда целыми часами держа за руку или не спуская с рук.
Ева весело смеялась, утверждая, что скоро она так сама ходить разучится.
Семья Рантаира, с удовольствием наблюдая за молодоженами, не переставала мягко подшучивать, искренне радуясь счастью своего сына. Они до сих
