Библиотека на Обугленной горе

На экране гигантские роботы палили друг в друга лучами.

Несколько минут спустя в гостиную вошла женщина и вручила Кэролин тарелку с пищей и красную банку с надписью «Кока-кола». Кэролин жадно набросилась на еду. Газировка оказалась сладкой, восхитительной. Кэролин выпила ее слишком быстро, и напиток обжег горло. Она забыла, как пить кока- колу. Женщина смотрела, как Кэролин ест, на ее лице мелькнуло беспокойство.

– Эй, – сказала она, – ты, должно быть… – Она умолкла. – Ты подруга Денниса? Деннис, это… – обратилась женщина к мальчику. И снова замолчала. – Ты не Деннис, – сказала она… оно. – А где Деннис?

Кэролин знала, в чем дело. Оживив местных жителей, Отец распределил их по домам случайным образом. Мальчик на диване не был сыном женщины. А девочка, вероятно, не была ее дочерью. Мужчина, с которым она спала по ночам, не был ее…

– Деннис?

Кэролин встала, взяла сандвич и вернула тарелку женщине:

– Спасибо.

– Пожалуйста, дорогая, – рассеянно ответила та. – Деннис?

В телевизоре завопил робот. Кэролин направилась к выходу и выбралась в сияние летнего солнца, захлопнув за собой дверь. Как только она исчезнет, все придет в норму.

Но увидев, что ее ждало, она пожалела, что не осталась с мертвецами. На полпути к Библиотеке черные тучи затянули солнце. Давление резко упало, и у Кэролин заложило уши. Верхушки деревьев согнулись под порывами внезапно налетевшего ветра. Тут и там слышался глухой треск – это ломались слабые ветки.

Отец вернулся домой.

ii

Гром сообщил им всем, что он вернулся. Предполагалось, что дети встретят его в Библиотеке. Они собрались на лужайке: Майкл пришел из леса, Дженнифер с луга и так далее – все, за исключением Маргарет. Она уже была с Отцом.

– Смотрите, – сказал Отец. Они подчинились. Левая рука Маргарет была сломана и вяло обвисла, осколок кости проткнул кожу. Дженнифер шагнула, чтобы помочь ей, но Отец отмахнулся. – Почему же она не кричит? – Он говорил беспечно, словно болтал сам с собой.

Никто не ответил.

– Почему она не кричит? – снова спросил он. На сей раз в его голосе слышалась явная угроза. – Неужели никто мне не ответит? Хоть один из вас должен это знать.

Дэвид пробормотал что-то.

– Что? Я тебя не слышу.

– Я сказал, gahn ayrial.

Мысли Кэролин неслись вихрем. Слова gahn ayrial переводились буквально как «отрицание страдания». Сама фраза смысла не имела – страдание существовало, достаточно было лишь оглянуться, – но то, как Дэвид ее произнес, означало, что он имел в виду название некоего навыка. Какая-то самоанестезия? Кэролин догадывалась, что Отец знает все о подобных вещах, и о том, как залечивать собственные раны, и об исцелении. Но этому он учит только Дэвида. С леденящим душу ужасом она поняла, что происходит. Если Маргарет знает про gahn ayrial, значит…

– Кто-то вышел за пределы своего каталога.

Юные библиотекари зашелестели, словно сухие листья.

– На самом деле я не виню Маргарет, – задумчиво продолжил Отец. – Ее занятия часто причиняют боль. Можно ли винить ее за то, что она жаждет облегчения? Нет. Не Маргарет. – Он постучал ногтем по зубам. – Тогда кого же?

– Меня, – прошептал Дэвид. – Это был я.

– Ты? – с насмешливым изумлением спросил Отец. – Ты? Ну надо же. Интересно. Ответь мне, Дэвид, почему, как ты думаешь, я сам не научил Маргарет gahn ayrial?

– Я… я не знаю.

– Потому что я не хотел, чтобы она им владела! – прогремел Отец. Они отшатнулись – все, кроме Дэвида. Он был любимчиком Отца – и знал это. – И все же… раз уж ты решил обучать искусству gahn ayrial, значит, сам овладел им. Я не знал, что ты так далеко продвинулся в своих занятиях. Признаю, я впечатлен. – Он взмахнул рукой. – Идемте со мной.