смотрели прямо перед собой на новое жилище и, честно сказать, смотрели озадаченно. Потому что общежитием номер два оказалась избушка. Хотя нет, не избушка, а избень! Многоэтажная, бревенчатая, просмоленная, такая основательная, с резными ставнями, с жердочкой у каждого окна — как я поняла, для прилетов на метле… Такая шикарная, истинно ведьминская общага, и стояла очевидно спиной к нам, ибо дверей с этой стороны не наблюдалось.
— Избушка, избушка… — начала я неуверенно, но Равьена с предостерегающим шипением зажала мне ладонью рот.
— Она этого не любит, — шепотом пояснила ведьмочка и мотнула головой в сторону. — Как выяснилось…
В отдалении от нас, на пеньке сидела печальная лесная Полина, потирала ушибленный лоб и выдирала из одежды репей. Ближайшие кусты оказались примяты. Хорошо так примяты и даже слегка поломаны… Ого, избушка-то агрессивная!
Я промычала, что поняла, и даже с Динэи заклятье раньше времени сняла.
— Может, через окно? — предположила Павла.
— Лети, попробуй, — в ответ предложили ей остальные.
Та хмыкнула, передернула плечами — типа, трусихи — и взгромоздилась на метлу. Мне стало страшно. Сначала за метлу, потом, когда метла стала набирать высоту, за ведьму, потом, когда Павла встала на жердочку у окна на четвертом этаже, я вовсе зажмурилась, представляя, как эта жердочка сейчас надломится.
Тук-тук-тук костяшками пальцев по стеклу. Значит, не надломилась, тяжелые грузы выдерживает…
И тут изба зашевелилась, встала! На лапищи свои куриные, размерчику которых любой дракон бы позавидовал…
— А-а-а-а-а! Павла, сваливай! — заорали мы и свалили сами, отбежав подальше.
Но поздно. Едва общага начала шевелиться, ведьма мертвым хватом вцепилась в жердочку, побледнела и на взволнованно летавшую вокруг метлу даже не смотрела.
Зато изба встала на одну лапу и медленно, даже меланхолично, зато очень элегантно дотянулась второй до несчастной ведьмы, подхватила ее за шкирку, так же медленно отпустила на землю и дала щелбана! Когтем, одним, по спине, отправив первокурсницу кубарем катиться в кусты. А сама невозмутимо села обратно.
— И что теперь? Нам эти пропуска для красоты, что ли, дали? — я раздраженно приподняла за цепочку свой кулон.
— У-у-у-у, а у тебя другой, — задумчиво протянула Равьена и взяла в ладонь свой, сравнивая.
— Да? — удивилась я, и вокруг меня сгрудились ведьмы, рассматривая пропуска-украшения.
Мой и правда отличался — такой же каплевидной формы, он был чуть крупнее, чуть синее, а внутри, в самой глубине, шевелилось что-то темное, похожее на сгусток тумана.
— Это неспроста… — пробубнил кто-то. Жаль, так и не узнала кто.
Решение было принято оперативно.
— Твоя очередь попробовать! — ведьмы слаженно начали оттеснять меня к дому.
— Спасибо, на вас посмотрела, не хочется! И вообще, все вопросы к Аззи! Он наш куратор! Он нас расселить должен был! Вот где он сам?
Не проняло. Ни одну.
— Мы ночевать где будем? Под открытым небом? Хочешь?
И стыдно даже стало самую малость. Вот меня-то одна общага точно пускает, а Морри места на полу не пожалеет, тем более я ему бесплатную уборочку организовала… И порадовалась, что декану желтую бумажку не уступила! А вот сокурсницам так не повезло…
— Ладно-ладно, — отмахнулась я, повернулась к избушке, прочистила горло. — Э-э-э-э…
Что-то не очень представляю наш диалог. Но требовательные взгляды ведьм не дали отступить. Эх… Заранее почесала спину, покосилась на измятые и поломанные кусты, вздохнула.
— Первый курс факультета Темной Магии, специальность «Неклассическое ведьмачество», прибыл на заселение, — громко и четко проговорила я.
Тишина. Ни шороха. И ведьмы с надеждой притихли, и избушка игнорирует… Собственно, неудивительно.
— Все, я попробовала, — с чувством выполненного долга повернулась я.
Вот бывают же у ведьм жалостливые глаза! Надо учиться! Учиться и брать на вооружение!
— Впустите нас, пожалуйста, мы устали, — обреченно обратилась я к избушке.
И — о чудо! Она прониклась! Заскрипела, затрещала и повернулась к нам распахнутой дверью!
Мы осторожно вошли друг за дружкой. Заходим, а на каждом кулоне номер комнаты высвечивается! И этаж! Впрочем, этаж оказался у всех одинаковый — третий.
Мы потоптались-потоптались внизу, осматриваясь. Дощатый пол, белоснежные занавески на окнах с ярким цветастым рисунком, печь посредине — мощная, огромная и тоже белоснежная, коврик под ногами самотканый, и запах такой — свежий, древесный, немного хвойный… Непривычно, но мне
