Собаки переглянулись и сделали несколько шагов в сторону луга.
– Если вы поспешите, вы легко их догоните, – сказал Хайки. – Представьте, какой это будет пир. Говорят, маленькие кролики в особенности нежны на вкус…
Крупная собака полезла в папоротники, виляя тонким хвостом. Та, что была поменьше, направилась следом, но остановилась и оглянулась.
– Сидите здесь, лисицы. Если вы правы насчет кроликов, мы, пожалуй, будем настолько добры, что разрешим вам уйти. Но если вы соврали… – прорычала она и оскалила клыки.
– Отвечаю за свои слова! – настойчиво затявкал Хайки. – Вы не разочаруетесь!
Я с трудом верила собственным глазам – собаки исчезли в зарослях папоротника. Мы с Хайки замерли. Потом я резко присела на задние лапы и приготовилась бежать.
– Туда! – тихо сказал Хайки.
Мы тоже ринулись сквозь папоротник, огибая колючие кусты и перепрыгивая через торчавшие из земли корни. Нам предстояло сделать широкий полукруг, чтобы укрыться у подножия горы. Мы прижимались к земле, наши хвосты подметали землю. Дождь слегка утих, но я радовалась тому, что он не прекратился: вода смывала наш запах.
Несмотря на уроки, полученные в Серых землях, я не могла бежать так же быстро, как взрослая лисица. Стиснув зубы, я старалась не отставать от Хайки. Вскоре папоротники расступились, земля стала каменистой. Хайки остановился на краю зарослей, ожидая, пока я его догоню. Я встала рядом с ним, тяжело дыша.
– Собаки сейчас вон там, – тихонько пробормотал Хайки.
Я тут же повернула уши в ту сторону и вперила взгляд в холодный простор. Холмы сгорбились под тяжелым небом, их очертания были едва различимы в темноте. И я с трудом рассмотрела две тени, мчавшиеся со злобным рычанием. Послышался громкий лай.
– Этим лисицам конец! – рявкнула крупная собака.
Но мы были уже далеко.
В Большой Путанице не было мест, куда не падал бы свет висячих шаров. Всю землю там заливало их желтое сияние. Но здесь, в Диких землях, ночь была черной, как кончики лисьих ушей. В темноте мы добрались до подножия горы. Легко перепрыгивая через сыпучие камешки, порою прижимаясь к земле, мы зигзагами поднимались все выше. Теперь собаки нас не найдут.
По мере того как приближалась вершина, Хайки замедлял шаг. Шкура на его боках обвисла, тяжелая от грязи. Я следовала за ним, и наконец он остановился, чтобы передохнуть. Я села неподалеку от него, а Хайки принялся выкусывать из меха комья грязи. Она сыпалась на его хвост, но Хайки, похоже, не замечал этого. Он совсем не был чистюлей вроде Сиффрина.
Вскоре он перестал чистить мех и повернулся ко мне:
– Ты спасла мне жизнь, Айла. Я убегал от собак и упал в овраг… Моя лапа застряла… Я не смог бы сам освободиться. Но ты сумела мне помочь… Какая же у тебя сила! – Он благодарно посмотрел на меня, склонив голову набок.
– Ну а ты избавил нас от собак, так что, думаю, мы с тобой квиты.
Хайки добился успеха не бегством и не лисьим искусством, а хитрым обманом. Я никогда прежде с подобным не сталкивалась.
Тут я услышала вдали злобный лай и начала оглядываться.
– Собаки говорили, что видели лис в поле, но это была не я. Здесь кто-то еще есть?
– Я никого не встречал, – ответил Хайки. – Но собаки ведь не слишком умны!
– А кролики на самом деле никуда не убегали, да?
Хайки фыркнул:
– Под дождем? Конечно нет. Кролики ведь пугливы. И они терпеть не могут сырости. Но собака – ужасно жадное существо, собака что угодно проглотит.
Дождь утих, а потом и вовсе перестал. Тучи рассеялись, открыв небо, усыпанное звездами. Свет Канисты сиял ярче, чем я когда-либо видела в Серых землях. Я смотрела вверх, зачарованная мерцанием небесных огней. Я могла различить на небе контуры лисьих морд, лап и хвостов, словно нарисованные белыми сияющими точками. Неужели ясное ночное небо на самом деле вот такое, просто лучи светящихся шаров и горящие гневом глаза манглеров мешали увидеть его? Или только в Диких землях звезды могут так сверкать?
– Прекрасно, правда? – Хайки наблюдал за мной.
Я обернула хвост вокруг себя.
– Не привыкла я к таким ясным ночам.
– А к чему ты привыкла?
Я повернулась и посмотрела на Хайки. Его серый мех пушился, лапы были короткими и крепкими, морда – довольно крупной.
– Мне нужно идти дальше… Рада, что с тобой все в порядке, – сказала я, вскочила и потянулась, разминая задние лапы.
