спутницу, не устранив самого Погорелова. Поскольку, где бы этот «советчик» ни спрятался, он его достанет.
Горячая вода приятно ласкала кожу, Рина подошла со спины и провела мыльной мочалкой вдоль позвоночника, Ампер резко повернулся и, не удержавшись на мокром кафеле, полетел на пол под звонкий хохот обнаженной блондинки.
– Вставай, – сквозь смех попросила девушка, – а то еще грибок на винт намотаешь, что делать будем?
– Ты забыла? Мы зараженные, нам болячки не страшны, – опершись на стенку и поднимаясь на ноги, ответил бывший прапорщик, после чего резким движением сократил дистанцию и, ухватив девушку за талию, слегка приподнял и поцеловал.
А потом была вспышка страсти. Так бывает у любовников, которые еще не совсем привыкли друг к другу. Он жадно целовал ее под горячими струями, она отвечала, словно знала – что-то должно произойти, только не знала, что мужчина, которого она ласкала, которому отдавалась со всей страстью, вот- вот ударит в спину. Простит ли она его?
А Погорелов старался не позволить грусти выйти наружу. Тоска от того, что предстояло сделать, сжимала сердце. Он чувствовал себя предателем, он послушал человека, которого даже не знал, но верил, что поступает правильно. Из-за этого едва не вышла осечка, и Рине пришлось постараться, чтобы вернуть задор.
– Ты словно не со мной, – двигая в такт бедрами, прошептала она. – Неужели я тебе надоела?
– Не говори глупостей, просто я только что из больнички, – отмазался Ампер, стараясь отрешиться от грустных мыслей и не насторожить девушку. – А ты прекрасна, молода и красива.
И вышло, он ласкал ее, понимая, что, возможно, это последний раз, а значит, надо взять от этого момента по максимуму.
На часах пробило половину второго, когда они, вымытые, раскрасневшиеся, выбрались в раздевалку. Рина натягивала майку, Ампер стоял в шлепках и тренировочных штанах. Она отвернулась, чтобы взять джинсы, и Погорелов ударил, быстро, отточенно, словно на тренировке, прямо в затылок, чтобы свалить наверняка, а потом воткнуть шприц в вену. Но этот неожиданный великолепный удар прошел мимо, а рука оказалась в жестком профессиональном захвате. Ампер скрипнул зубами и провел прием, швырнув девушку на пол. Она ушла в кувырок и уже через секунду стояла в стойке, готовая к атаке. На него смотрели серые, холодные глаза убийцы. Не эта женщина была с ним пять минут назад. Он атаковал быстро, точно. Может, она и была хорошим ликвидатором, но драться ей приходилось только на ринге, о бое насмерть она слышала, но, похоже, ни разу не сталкивалась с человеком, который хочет ее убить.
Ампер не хотел убивать Рину, но вывести ее из игры был просто обязан. Он уже проиграл бой за ее личность, что-то сдвинулось в подсознании его возлюбленной, и Рина, которая любила его, растворилась в истинной сущности.
Он жестко ударил в корпус, она пропустила удар, а пока приходила в себя, он взял ее в захват и начал душить. Блондинка крутилась, как сумасшедшая, но с каждой секундой движения ее становились все более вялыми, дергаными, и через секунду девушка обмякла. Уложив ее на пол, Погорелов достал из кармана шприц.
– Прости, милая, это для нашего общего блага.
Игла вошла в вену, Рина дернулась, глаза открылись и уставились на Ампера с ненавистью. Он был уже готов навалиться всем телом, чтобы удержать ее, но это не понадобилось, глаза блондинки закатились, дыхание почти исчезло. Взяв ее руку, бывший прапорщик нащупал пульс – слабый, редкий, но вполне стабильный.
Натянув на девушку джинсы, он сам оделся, накинул упряжь с подмышечной кобурой. За дверью в коридор раздался топот ног сразу нескольких людей, обутых в десантные ботинки. Дверь содрогнулась от мощнейшего удара, засов вылетел из крепления, тяжелое металлическое полотно врезалось в стену. На пороге возник Амбал, который и выполнил роль вышибалы, в руках кваз сжимал автомат, за его спиной стояли Ремень, Таган, Градус и, как это ни странно, Рыжий.
Пистолет оказался в руке Погорелова раньше, чем дверь саданула об стену, ствол «Тарана» смотрел точно в лоб кваза.
– Не стреляй! – успел выкрикнуть тот. – Мы все объясним.
– Она не виновата! – выпалил Ампер, стараясь сказать как можно больше, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. – Кто тронет ее, снесу башку. Я не шучу. Опусти свою железку, болезный.
Удивительно, однако кваз послушался, и автомат, который смотрел в живот бывшего имперского прапорщика, пошел вниз.
– Что с ней? – спросил Градус.
– Она в коме, и будет в ней около месяца, за это время я должен доставить ее к Лазарю.
– Он знает, – повернувшись к остальным, подвел итог ментат, найдя взглядом отброшенный к стене шприц. – Вот только откуда?
– Неважно, – не опуская пистолета, набычившись, заметил Ампер. – Вы ее и пальцем не тронете.
– Мы обязаны ее изолировать, – войдя внутрь, сообщил командир стронгов. – Обещаю, жизни девушки ничего не угрожает, просто она будет находиться в запертой комнате под медицинским присмотром, заодно Пирог ее и охранять будет. Как только разберемся с гостями, я отпущу Градуса, и он доставит вас к Лазарю. Клянусь.
Погорелов опустил пистолет и отошел в сторону, после чего устало присел на лавку.
