Шону понравился этот малый. Он был любопытен и, казалось, серьезно настроен.
Монро помедлил.
– Частица Эдема – это мощная реликвия древней цивилизации, которая предшествовала человечеству. Они обладали невероятными технологиями, и некоторые образцы дожили до наших дней. Но они, как правило, очень хорошо спрятаны.
– Кинжал, – сказал Хавьер, – тот, что был у Кортеса?
Монро кивнул.
– Так вот что это было, – Хавьер сжал кулак. – Я знал, что там что-то происходит. Эта штука мне просто мозги промыла – в смысле, моему предку.
Оуэн кивнул.
– Мой предок тоже верил практически всему, что говорил Кортес.
– Верно, – сказал Монро. – Каждая частица Эдема обладает разными эффектами и имеет различное назначение. Значит, та, которую вы нашли, способна заставить кого-то переменить свои убеждения и встать на вашу сторону. Возможно, поэтому некоторые историки полагают, что ацтеки считали Кортеса богом.
Шону не понравилась сама идея того, что кто-то может вмешиваться в его мысли таким образом.
– Если эти частицы Эдема спрятаны, – поинтересовался Дэвид, – то как их вообще находят?
– Генетическая память, – ответил Монро. – Если ассасины или тамплиеры идентифицируют в историческом процессе того, кто так или иначе контактировал с частицей Эдема, они используют «Анимус», чтобы добраться до воспоминаний его потомков и установить, где находится частица. Например, там, где были Оуэн и Хавьер.
Грейс закатила глаза.
– А остальные из нас?
– Думаю, вы все важны для обнаружения данной конкретной частицы, – сказал Монро.
– Но ведь Оуэн и Хавьер ее уже нашли, – сказал Шон.
– Они с ней взаимодействовали, – продолжил Монро, – но они не видели конечную точку, где она в итоге осела. Мне кажется, эта реликвия не задержалась в Мексике.
Он взял планшет, и голограмма над кофейным столиком вернулась к жизни, продемонстрировав черно-белое изображение большого старого здания.
– Это гостиница Astor House в Нью-Йорке, середина XIX века. Там проводил свои встречи «Ацтекский клуб».
– «Ацтекский клуб»? – переспросил Хавьер.
– Небольшое общество ветеранов, которые служили в годы мексикано-американской войны в 1840-е, – пояснил Монро. – После того, как Кортес покорил Теночтитлан, его кинжал, как мне кажется, остался в Мехико, где и находился до самой американской оккупации, когда его изъяли из сокровищницы испанского правительства. Потому что, смотрите…
Изображение на экране сменили фотографии нескольких человек. В одном из них Шон узнал Улисса С. Гранта.
– Несмотря на малую численность, «Ацтекский клуб» каким-то образом сумел за время своего существования выдвинуть шесть кандидатов в президенты, трое из которых были избраны. Не говоря уже о ряде конгрессменов и других высокопоставленных лиц. И в чем же странность, спросите вы? Я думаю, клуб поддерживал свою политическую силу при помощи частицы Эдема.
– Вы хотите сказать, что все эти парни были ассасинами? – спросил Дэвид. – Или тамплиерами?
– Я говорю вовсе не об этом, – Монро скрестил руки, обхватив планшет. – Хотя некоторые из них могли быть теми или другими.
– Так кто же здесь хорошие? – спросил Дэвид. – Ассасины или тамплиеры?
– Ни те, ни другие, – ответил Монро. – Или и те, и другие. Смотря как посмотреть. И у тех, и у других добрые намерения, но и те, и другие ответственны за ужасные деяния.
– Я все еще жду той части, которая касается нас, – сказала Грейс.
– Точно, – произнес Монро. – Теперь переходим к вам.
Он включил дисплей, и на нем появились изображения шести двойных цепочек ДНК, растянувшиеся по всему полю в виде горизонтальных параллельных спиралей.
– Я собрал вас здесь, потому что у вас потрясающе высокая согласованность памяти.
Затем появились вертикальные линии, пересекающие нити ДНК в соответствующих точках.
– Ваши предки тем или иным образом контактировали с частицей Эдема или друг с другом в ходе одного и того же события.
Шон надеялся, что все это значит именно то, о чем он подумал.
– Что это за событие? – спросил Оуэн.
– Бунты из-за призыва 1863 года, – ответил Монро. – В Нью-Йорке.
