– Вы его прочли? – Мак Эшворд недоверчиво покачал головой, принимая у девушки документ и ожидая, когда чернила подсохнут.
– Да.
– И у вас нет никаких вопросов?
– Нет.
– Тогда подождите минуточку, вас проводят.
Эшворд позвонил в колокольчик. Еще до того, как серебристый звук прекратился, на пороге гостиной появилась рослая темнокожая женщина. Она была довольно молода и чрезвычайно хороша собой. Экзотические черты лица подчеркивались белоснежным тюрбаном, длинная льняная рубаха с разрезами по бокам эффектно облегала тело. Красавица была босой. На ее щиколотках Белладонна заметила массивные литые браслеты, явно не служившие украшением.
– Оуор, займись размещением гостьи… ах, что я говорю… Размести нашу новую работницу, дорогая, и введи ее в курс дела.
Царапина на запястье чесалась, и Мак боролся с желанием впиться в нее ногтями.
– Ты знаешь, что делать.
Девушки ушли. Мак Эшворд передал собеседнику контракт.
– Как конфету у ребенка отобрать, честное слово. Я ожидал от нее хоть какого-то сопротивления.
Мак ожесточенно почесал руку.
– Мисс Бонс неглупая девушка. – Мистер Грей внимательно рассмотрел подпись на документе и сложил бумагу вчетверо. – Она прекрасно понимает, что в столице нашей великой империи никаких особых прав у смазливых иномирянок нет.
– А рекомендательное письмо? Барон не хватится своей протеже?
– Ты же знаешь нашего повесу. Он, скорее всего, на следующий день забыл о барышне. Или наоборот, решил сплавить ее с глаз долой.
– Если верить медицинской карте, – Мак раскрыл медальон-идентификатор и подключил его к своему комму, проглядывая таблицы данных, – любовницей барона наша цыпочка не была.
Мистер Грей пожал плечами:
– Вряд ли у нас с тобой, мой дорогой друг, будет возможность расспросить юного Фабиана о его мотивации. В поместье барон не кажет нос уже довольно давно, и, думаю, в ближайшие лет десять мы можем не опасаться его визита.
Эшворд хохотнул и опять почесал руку.
Оуор шла чуть впереди, Белладонна не поспевала за широким уверенным шагом темнокожей красавицы.
– Поторопись, – обернулась та через плечо. Голос у нее оказался неприятный – надтреснутый, будто его обладательница готовилась зарыдать. – Иначе накажу.
Белладонна приложила руку козырьком ко лбу.
– А скажите, любезная Оуор, вот это искажение перспективы у самого горизонта – это силовые поля?
Женщина резко развернулась, занося руку для пощечины:
– Мерзавка!
Белладонна пригнулась, уходя от удара. Особого труда это не составило – разница в росте женщин была ощутимой.
– Значит, лиги через полторы начинаются угодья ее величества. – Девушка распрямилась и перехватила запястье противницы. – Спасибо, любезная Оуор, мы потом с вами подеремся, если вы все еще будете этого хотеть.
Хватка у девушки была железной, и темнокожая великанша заскрипела зубами от усилий.
– Можешь называть меня Донной, сестренка. – Девушка ослабила захват и плавно отпрыгнула назад, опасаясь нового нападения. – Мы же с тобой сейчас в одной лодке, не так ли?
Оуор гневно блеснула своими гагатовыми глазищами:
– Видимо, на твоей родине тебя не учили покорности?
Женщина тяжело дышала, то ли от едва сдерживаемого гнева, то ли вследствие физических усилий.
– Джаргаморы не считают покорность добродетелью.
– Ты воин?
– Женщина не может быть воином, – легко улыбнулась Белладонна. – Мы для этого слишком ценны. Но повторюсь: если ты захочешь подраться… – девушка перевела взгляд на живот собеседницы, – … ну, скажем, месяцев через семь… Я с удовольствием стану твоим спарринг-партнером.
Румянец на острых скулах Оуор был заметен даже сквозь смуглость кожи.
– Ты ведьма? Жрица?
– Если описывать мои умения в самом широком смысле, сестренка, я – стратег. Пойдем. Покажешь, чего от меня хотят эти смешные блоссомцы.
Оуор поклонилась, сложив руки перед грудью, накрыв кулак левой раскрытой ладонью правой:
