на диво, говорят, что заленточный сорт так вдруг разросся, Анита ее постоянно покупает, прямо корзиночками.
– Не хватает в жизни приключений? – спросила Светлана, подойдя и протягивая руку. – Вы уже как магнит для них, мне кажется.
– Хуже, что мне так самому начинает казаться. – Мы уселись напротив друг друга. – А я ведь просто бизнесмен, да еще и самой мирной направленности из возможных.
– Кстати, как дела с проектом?
– Пришло оборудование, на днях начнем монтировать, и все, стартуем. Как у вас с гольф-клубом и прочим?
– Проект согласовываем. Кстати, мне Демпси сказал, что вы свои деньги вернули?
– Да, получилось забрать все.
– А «Банк Содружества» между тем выделил финансирование. – Она улыбнулась, показав ровные белые зубы. – Зря отказались от участия. Кстати, можете вложиться как раз в землю между клубом и городом. Никаких лишних хлопот, но через год-два точно продадите со стопроцентной прибылью.
– Подумаю. Честно. Мне просто лишней работы не хочется.
– Это я поняла. Ладно, так что там случилось на дороге? Я уже в курсе, что кто-то похитил женщин, похитителей случайно обнаружили, и группа людей, включая детектива городского управления, в это вмешалась. Это уже во всех новостях. Что-то еще?
– Ну, я точно знаю, что этим как-то занималась ССР, – сказал я.
– Даже так? – Она удивилась. – Попробую уточнить.
– Случай не первый, тему не раздували. Как минимум одна большая группа женщин перепродана на юг Залива, в халифаты. При этом их собирали прямо на Базе, организовывали и увозили. И никто не среагировал, никто не проверял. И это после того, как служащий Ордена грабил переселенцев и заказывал их убийства. И про трансплантологов слышали?
– Нет. – Она даже вперед подалась. – Если честно, я в эти дела не лезу давно, занимаюсь своими, а если сама не поинтересуешься, то никто не расскажет. Давайте, расскажите.
И я взялся рассказывать. Беляева так увлеклась и задумалась, что даже начала воровать чипсы с моей тарелки, совершенно машинально, хрупая их один за другим. Вот вся такая из спортзала, а нахрупается, и все труды насмарку.
– Это интересно, – сказала она, когда я закончил. – А вообще это в стиле Штумпфа – заметать все под ковер.
– Штумпфа?
– Начальник полиции города, швейцарец, – пояснила она. – Его отчасти и назначили на должность потому, что он швейцарец, хотели продемонстрировать, что он нейтрал, а то слишком много американцев и бриттов в местной власти. И ошиблись, он не полицейский, он просто чиновник. И он не самостоятелен, это фигура с ниточками, за которые дергают.
– Кто-то сверху?
– Кто-то почти сверху, кто отчитывается тому, кто совсем наверху. Вообще уже большая куча дерьма собралась, этим можно заниматься. Минутку, пожалуйста, – и не дожидаясь моего ответа, Светлана взяла со стола свой телефон.
Разговор неизвестно с кем состоял из того, что она договорилась о личной встрече на сегодня. Едва слышный голос был мужским.
– Вы правильно сделали, что пришли ко мне, – сказала она, когда закончила разговор. – Дорого яичко ко Христову дню, еще сутки-двое, и из этого уже ничего не получится выжать. Прикроются, договорятся… а сейчас могут не успеть.
– И что можете получить взамен? – полюбопытствовал я.
– Сменить тех, кто отвечает за координацию служб безопасности. Как минимум.
– У вас вообще хороший момент, чтобы выступить на публику.
– В смысле?
– Молодые женщины, невинные жертвы, не будем углубляться в род занятий каждой… Оказать какую-то помощь, организовать реабилитацию после пережитого ужаса, раздать конфеты и подарки, упомянуть, кто именно все проворонил…
Она чуть подумала, затем кивнула.
– Тоже может сработать. И наш общий знакомый Майк может понадобиться, лучше него никто не умеет поднять волну. Кстати, у меня есть один вопрос…
– Вперед, – кивнул я одобрительно.
– Почему вы решили вообще с этим прийти ко мне? Какая мотивация?
– Честно?
– Желательно. – Она усмехнулась.
– Вы мне нравитесь, это во-первых.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Вы довольно близки к моему образу идеальной женщины, то есть красивой, умной и стервы. – Я засмеялся. – Поэтому мне хочется
