И тут же от толпы зрителей отделились две леди и торопливо засеменили к пошатывающимся поединщикам. Серому досталось первому:
— Феликс! Сколько раз я тебе говорила прекратить это безобразие! Обоим четвёртая сотня лет пошла, а всё как мальчишки задираетесь!
— Эрик, где шляпа, которую я подарила? Ты же обещал, что больше никогда… — подхватила вторая леди.
Прикусила губу, чтоб не зафыркать. Так, кажется, понятно, кто здесь победил!
— Что-то почувствовали, леди? — отвлёк меня от занимательного зрелища лорд Тиурра.
Обернувшись, поймала пристальный взгляд сапфировых глаз. И не кивнула — просто медленно прикрыла веки. Он поймёт, а посторонним знать ни к чему.
Вечером я долго не могла уснуть — так и эдак крутила в голове увиденный бой. Потом, боясь, что воспоминания, как свойственно им обычно, смажутся и спутаются, со вздохом встала, села за стол и при свете ровно горевшего жёлтого светлячка начала записывать всё по порядку. Так ничего не забудется и не потеряется.
Закончив, тяжело поднялась, опёршись о спинку стула. Что-то меня ноги не держат… Ладно, ползу спать, а то Хаос, который проскальзывал ко мне ночью и уходил до свету, уже извёлся.
Люди, которые помногу спят, несомненно умнее прочих — потому что озарения приходят во сне.
Встав утром, я точно знала, что мне делать дальше. Путь мой лежал в библиотеку, где я надеялась найти книги по науке, прежде решительно меня не интересовавшей, — натурфилософии или же физике. Если хочу уметь использовать воздух, то неплохо бы его изучить.
Обратно я вышла с увесистым томом под мышкой. Книга именовалась «Природные стихии» и, как гласило предисловие, давала общее представление о том, что от этих стихий можно ждать. Наверное, это как раз то, что нужно для начала?
Заниматься физикой мешали думы о лорде Тиурре. Вчерашний день был сплошной загадкой — как, к примеру, лорд отыскал меня на крыше? Не Хаос же наябедничал? А ещё я была растрогана: ведь наставник не только показал мне то, что я мечтала увидеть, — воздушный бой. Он сделал большее. В одной книге мне попалась интересная мысль, показавшаяся верной: ваше влияние будет тем весомее, чем реже вы его используете. И вот вчера лорд Тиурра продемонстрировал всем и каждому, что я под его защитой. Причём не только продемонстрировал, но и недвусмысленно потребовал от других магов относиться ко мне хорошо. Ну, или, во всяком случае, не делать гадостей и не голосовать за «прибить безродную негодяйку» на следующем собрании, если такой вопрос встанет. Как это измерить и оценить?
Но ещё больше зацепило другое — лорд Тиурра ни словом не упомянул об оказанной услуге, не стал требовать чего-то взамен, похоже, он не ждал даже простых слов благодарности. А ведь если бы он, как думалось, хотел заполучить юную талантливую ведьму для Дома Велани, поступать надо было с точностью до наоборот. Сначала поставить меня в безвыходное положение, когда под страхом смерти мне пришлось бы делать выбор — бежать и скрываться, зная, что от магов не спрячешься и жизнь моя будет недолгой, или же принять покровительство Дома Велани. Куда бы, спрашивается, я в таком случае делась? Замужество, пусть и вынужденное, всё же лучше могилы.
А темноволосый красавец — пришёл в голову неожиданный образ — просто прикрыл меня своим огненным крылом…
Между прочим, красиво было бы — распахнуть огненные крылья за спиной и лететь, призвав магию ветра. Пожалуй, стоит это запомнить и когда- нибудь попробовать. А чтобы мечта осуществилась — вот! — бухнула перед собой на стол тяжеленные «Природные стихии». Ну-ка, что тут написано? Щаззз узнаю…
Гм, вода несжимаема, а воздух — сжимаем. А что мне это даёт? Может ли быть, что вчерашние ятаганы были сделаны как раз из сжатого воздуха? И, кстати, скорость тоже играет роль. Вода вроде податливая, текучая, но если упасть в реку с большой высоты, расплющишься не хуже, чем треснувшись о булыжную мостовую. Значит, мне нужны плотность и скорость! Только, думаю, во избежание расстройства сразу на ятаган не стоит замахиваться. Начну-ка я с воздушной колотушки!
Глава 16
Возможность — это золотая рыбка, с которой надо ещё суметь договориться.
К мирной жизни быстро привыкаешь. Я прилежно зевала на занятиях, болтала с Терри, трапезничала с Аленом и Колином, а по вечерам — три раза в неделю — выступала в «Трости и свече», причём число исполняемых песен уже перевалило за полусотню, и я усердно продолжала расширять репертуар. И,
