Улицы спешно приводили в порядок, но до собственных названий им было по-прежнему очень и очень далеко. Ситуацию могло исправить переименование. Называйся улицы «Все еще очень грязная» или «По-прежнему плохо мощенная, хотя уже лучше, чем было», а также «Почти безопасная, если не вести себя вызывающе и быть начеку», путаницы стало бы куда меньше.
Ульрик стоял у груды обломков: сонный мозг привел его к сгоревшей гостинице. Завалы начали понемногу разбирать местные жители – на дрова. Ульрик поежился от холодного ветра. И что теперь?
По воле странного предчувствия он вытащил неприятностиметр из звуконепроницаемого футляра. Писк был такой – оглохнуть можно. Надо же, как опасна бессонница.
Неподалеку хлопнуло, под ногами завертелся шипящий цилиндр.
…Очнулся Ульрик на земле. Над ним серебрился телетранслятор с трещиной в левом углу. По бокам стояли спецагенты Департамента профпригодности в бронекостюмах. С экрана на Ульрика с улыбкой смотрела директор некоммерческого учреждения «Брайан и Компания» Белинда Пет. Чего она такая довольная?
– Как вам новый усыпляющий газ? – весело спросила Белинда. Шею директриса замотала шерстяным шарфом, у локтя стояла кружка – судя по пару, с чем-то горячим. – Рассказывают, от него болит голова, но не волнуйтесь – скоро пройдет.
С каких пор ее волнуют подобные мелочи? Ульрик ощупал себя. Руки-ноги в порядке, голова на месте, хотя и правда немного побаливает. Он определенно жив. Чему она радуется?
Ульрик поднялся, агент поддержал его. Неприятностиметр обнаружился в кармане, заботливо убранный в звуконепроницаемый футляр.
– Примите мои поздравления, – лучезарно улыбнулась Белинда.
– В связи с чем? – спросил Ульрик, еле ворочая языком.
– В связи с вступлением в новую должность, конечно. Нам будет вас не хватать.
В воображении Ульрика отчетливо послышался писк неприятностиметра и зазвучал голос Эдвина:
– Вы же понимаете, – щелкнул пальцами Ульрик. – Должность мэра ничего не значит, это недоразумение и легко поправимое.
Печать отчего-то не загоралась. Писк воображаемого неприятностиметра стал громче.
– Обо всех недоразумениях я уже позаботилась. Как ваша голова? Не болит? – с притворным участием вновь осведомилась Белинда.
Ульрик ее не слушал. Он с растущим беспокойством щелкал пальцами. Проклятая печать загораться отказывалась наотрез.
– Не трудитесь, – поморщилась Белинда. – Печать с вашей руки удалили пять минут назад.
Директриса помрачнела – лицо Ульрика расколола широченная улыбка. Так он не улыбался еще никогда в жизни. Спецагенты взяли Ульрика на прицел.
– Ни с места, поднять руки!
Ульрик не шелохнулся.
– Основания? – спросил он, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Турнир закончился, отпущенное вам время истекло. Думаю, Уэнделл не станет возражать. – Белинда чуть отодвинулась от телетранслятора. Она больше не улыбалась. – Еще раз поздравляю с победой.
Телетранслятор исчез. Спецагенты последовали его примеру. Вырос красный почтовый ящик на ножке и плюнул в Ульрика конвертом. На этот раз внутри лежало не очередное официальное предупреждение, а кое-что похуже.
Плохой из него вышел неудачник.
Ульрик заперся в кабинете и лег спать. Он не видел, как люди отмечали окончание Турнира, не слышал, как на улицах славили нового мэра и трубили о смерти Часовика.
Подобного веселья не знало ни одно Котовство.
Блэткоч стремительно обрастал традициями, Возникшими Еще В Незапамятные Времена. Люди в цилиндрах и фраках сжигали на улицах чучела высокого худого человека, привязывали к себе котов и расхаживали с игрушками-пищалками.
С окон сиротского приюта сняли решетки, детей понемногу забирали в новые семьи.
Туристы незамедлительно съехали с кладбища, в одночасье убрав палатки и не оставив после себя даже фантика: вид празднующих блэткочцев пугал их больше, чем все испытания Турнира Самоубийц вместе взятые.
Он проснулся от какого-то шума и с трудом разлепил веки. На стенах плясали тени, отбрасываемые свечением экрана телетранслятора. На Ульрика смотрел, довольно улыбаясь, юноша в сером костюме-тройке. Русые волосы на косой пробор…
К горлу подступил ком – вспомнился вкус Тройного Блэткоча. Перед мысленным взором в вихре пронеслись Механический Человек с кофейником,
