горожан.
Да-да. Именно вот эта новость и здорово выбила из колеи. По срокам выходило, что она беременной была еще до замужества. Специально в церкви проверял дату венчания, а потом человечка заслал для выяснения времени родов. Такое любопытство могло навести на неприятные мысли. Зачем портить Дениз жизнь? Хотела бы — сообщила. Не такая уж великая сложность даже в колониях переслать весточку. В чем в чем, а в том, что ребенок мой, я не сомневался. Не бывает таких совпадений. Добрую дюжину лет не брюхатела от мужа, и вдруг случилось именно накануне наших забав в лесу.
Была бы свободной — обязательно заявился бы в гости. Обсудили бы всерьез. Если не имя, то деньги непременно дал бы. Моя кровь, и помочь обязан. Но сейчас — нет. Не от обиды. Мы слова друг другу не давали, и она устроила жизнь как хотела и сумела. Постоял возле дома, но внутрь не сунулся. Нет смысла влезать грязными сапогами в распланированную судьбу и комфортное существование. Не уверен, что сообщила новому мужу, от кого ребенок. Даже прежний, как автор случившегося, под вопросом. Вполне могла сочинить про преждевременные роды — уж больно быстро замуж выскочила, — никто бы не удивился.
Ко всему здесь все учителя-мужчины пасторы. Значит, такое супружество ее устраивает больше подозрительного майора без твердого будущего. Вторично пошла по прежнему пути и явно не по настоянию родных, а собственной волей. И теперь я знаю это точно.
Глава 3
Столица колонии
Ну вот зачем надо было требовать срочно мчаться в Альбион? С корабля на другой, потом на третий — и наконец высадка в столице колонии. Одна радость, Адам весь цвел и довез совершенно бесплатно в качестве услуги, не забыв загрузиться подходящим товаром для продажи. Превратившись во владельца «Форта» (переименование прошло в торжественной обстановке с молебном), он моментально озаботился возможностью подработать, а поскольку особых денег у него не имелось, приобретал на мои капиталы. Фактически корабль я ему подарил, а выходило — мы в доле. Никто другой ссуду под его судно не дал бы.
Попутно новоиспеченный капитан в дороге проверял, на что способно его судно, порой совершая достаточно рискованные маневры и ставя все паруса в непредназначенных для того условиях. На удивление, никуда не влетели и никаких скал не попробовали на прочность. Оказалось, он и обязанности штурмана способен исполнять. Сплошной кладезь достоинств и умений. Доставил в нужный порт с рекордной скоростью, чем был счастлив.
Естественно, о нашем приезде никто оказался не в курсе, но отнестись нормально можно? Когда, почистившись и нарядившись в специально сшитый мундир колониальных ополченцев Квебека, я прибыл с докладом, чиновники долго не могли разобраться, кто я и откуда взялся. Было крайне обидно, и хотелось заорать, а потом уйти, хлопнув с максимальной силой дверью.
К сожалению, пока я не в том сословии состою, чтобы капризничать. Вежливо попросил губернатора об аудиенции и даже, о счастье, меня смогут принять завтра после обеда. Можно сказать, отнеслись с превеликим уважением, поведал хозяин гостиницы La Brize Marine, [40] где остановился, под бутылку хорошего вина. Для налаживания отношений иногда не вредно и слегка раскошелиться. Из двенадцати комнат половина занята моими людьми. А выяснив, кто я есть такой, он проникся добрыми чувствами. Тем более что остановился я в шикарном номере. Кровать для одного, на окнах занавески, половичок на полу, стул и умывальный столик с белым фарфоровым тазиком и кувшином. Не многие позволяют себе такую роскошь.
На этой почве хозяин поведал кучу любопытных подробностей. То, что с Соединенными Королевствами, включая Версаль, не существовало регулярного почтового сообщения, особой новостью не являлось даже для бывшего сервента. Например, губернатор Галлии обычно получал свою почту из Альбиона, которая, в свою очередь, часто получала ее из Нового Амстердама. Соответственно и задержки в исполнении указаний из метрополии огромны. Но гораздо важнее, что и между колониями связь достаточно нестабильна. Властям приходилось полагаться на случайные услуги дружественных торговых судов. Потому каждая колония по большей части руководствовалась собственным законодательством. Повседневная жизнь протекала почти полностью по законам местной колониальной ассамблеи, хотя изредка возникали крайние случаи королевского запрета или обращения к тайному совету.
Фактически корона вела внешние дела, руководила армией и флотом, объявляла войну и заключала мир. Еще она выступала гарантом сохранения индейских территорий, прямо признав ирокезский союз в качестве государства, а также еще несколько конфедераций аборигенов. В теории форты должны были охранять землю Лиги от поселенцев. Из восьми тысяч солдат около половины стояли гарнизонами в Канаде, примерно две на южных рубежах и где-то три квартировали в колониях. Невозможность контролировать такими силами границу — а содержание войск возложено на местных жителей, и те не рвались платить и просить об увеличении численности регулярных войск — всерьез аукнулась в последней войне.
Тем более что индейцев власти метрополии частенько использовали для давления на колонистов, среди которых было очень много протестантов самых разных направлений. Отсюда вытекало неприязненное отношение к губернатору и его действиям. Дополнительный повод для недовольства: назначенцы из Парижа обычно долго не задерживались, стремясь в первую очередь набить карманы за счет местных жителей. В свою очередь, те при
