Она заколебалась.
— Хорошо. Что ты предлагаешь?
— Я… — призрак неожиданно глубоко вдохнул, будто перед прыжком в холодную воду. — Я согласен, что твоя идея может сработать. И понимаю, что другого пути нет. Но я боюсь за тебя. За вас обоих. И, кажется, знаю, где найти для тебя источник.
На вторую трансформацию Айра решалась долго: чтобы произнести короткие слова активации, ей потребовалось все ее мужество и все мужество Кера, которому тоже было очень страшно.
Он боялся за нее. Страшился, что причинит ей боль. Но больше всего переживал, что при слиянии разумов ничем не сможет ей помочь, кроме того, что полностью отдаст свое тело.
Он не возьмет на себя ее боль. Не прикроет. Не защитит. И способен будет помочь только тем, что имеет сейчас.
Однако Айра все-таки решилась. И, предварительно усилив
— Саэ саэло суро…
Когда в углах комнаты перестало метаться эхо пронзительного крика, прекратился мерзкий хруст меняющихся костей и заглох неистовый вой обезумевшего от боли зверя, на ковре скорчилась крупная волчица, из глаз которой сочились крупные слезы.
«Получилось… — простонала про себя Айра, когда насмерть перепуганный Листик сдуру кинулся ее обнимать. — Листик… уйди… не до тебя сейчас. Кер, ты меня слышишь?»
Метаморф не ответил: в этом теле они действительно были одним целым. Но даже не услышав в ответ одобрительного урчания, Айра ощутила, как стало тепло внутри, словно ее обнял ласковый и преданный друг, доверявший ей безгранично.
Слегка придя в себя, волчица поднялась с пола и довольно уверенно обежала комнату. Недовольно рыкнула, когда отошедший от шока листовик принялся азартно ловить ее сразу всеми усиками, пытаясь чмокнуть в нос вытянутыми в трубочку лепестками.
Какое-то время потратила на то, чтобы угомонить расшалившийся цветок. Хотела вытащить воронку портала и показаться Марсо, но, поразмыслив, решила, что хвастаться пока нечем. И, собравшись с духом, разрешила себе измениться снова.
Наверное, Марсо пришел бы в ужас, глядя, как страшно корежит ее тело обратная трансформация. Быть может, раскричался бы, что она совсем себя не бережет, а то и отказался бы от опасной затеи. Поэтому Айра, рухнув на измятый ковер уже в человеческом облике, искренне порадовалась, что призрак этого не увидел.
Поднявшись на четвереньки, чтобы больше не удариться при падении, Айра тихо всхлипнула, крепко зажмурилась снова и, намертво сжав челюсти, процедила:
— Кер, еще раз…
На четвертый день ей пришлось-таки вернуться к занятиям. Вставать вместе со всеми поутру, неохотно плестись в бассейн, вяло отвечая на приветствия девочек. Так же неохотно умываться и тащиться в учебный класс, дерзко перехватив перед самым выходом еще немного воды из источника.
Айра рассудила, что если уж она и так нарушила все возможные правила, то еще одна дерзость никак не повлияет на степень грядущего наказания.
В том, что оно будет, она ни капли не сомневалась — не такой был человек Викран дер Соллен, чтобы забыть об оскорблении. И уж конечно, оставить без внимания тот факт, что она впервые и в такой непримиримой форме проявила неповиновение.
«Плевать, — думала Айра, краем уха слушая лекцию лера Огэ. — Убивать он меня не станет. Калечить тоже — это не в его интересах, потому что любое уродство бросится в глаза. Ему вполне хватит синяков и переломов, которыми можно причинить боль, но при этом и быстро вылечить. А это значит, что до инициации мне ничего не грозит. И у меня есть хоть какое-то преимущество…»
На уроках она была рассеянна, с одноклассниками невнимательна и немногословна. В столовую с ними, правда, сходила, однако даже за обедом ненавязчиво отстранялась и, вяло жуя какой-то пирожок, напряженно размышляла.
После занятий она так же молча вернулась в комнату и разделась, собираясь продолжить свои мучения. А потом ее взгляд остановился на горестно замершем Листике и дрогнул.
«А ведь он останется здесь один, — внезапно поняла Айра. — И Шипик, и Иголочка. При всем желании я не смогу их отсюда увезти».
Девушка нахмурилась, осознав, что в ее отсутствие игольники могут стать не только голодными, но и агрессивными, после чего вернулась на постель и, прежде чем приступить к трансгрессии, надолго задумалась.
Решение пришло на следующее утро, когда на горизонте замаячил урок по Зельеварению. При виде мадам дер Ваги Айра ошеломленно замерла, а затем внезапно посветлела лицом и, дождавшись нужного момента, выпалила:
— Леди Матисса, как вы смотрите на то, чтобы игольники теперь росли на нашей территории?
