Ученица боевого мага

— Нападай!

И она нападала снова, тщетно пытаясь достать недосягаемого врага, но при этом со смутным удивлением сознавая, что держится все дольше и дольше.

— Вставай! Нападай! — набатом звучало всякий раз, когда маг брал рапиру, и Айра покорно вставала в стойку и поднимала оружие, которое теперь не выпускала даже тогда, когда маг ударял по руке наотмашь.

Да. С некоторых пор наставник отложил палку и оказал ученице честь обучать ее настоящим оружием. Причем даже соизволил пояснить, что она уже способна уклоняться вполне сносно… так, пару первых секунд. Тем не менее длительность поединков заметно возросла. А через некоторое время маг с удовлетворением кивнул, когда измученная и мокрая от пота ученица не свалилась ему под ноги, а дождалась, когда он все-таки выйдет, и лишь потом в изнеможении упала на холодный пол.

Тем не менее на следующем занятии Викран дер Соллен все равно заявил, что атаки у Айры отвратительные, а защита никуда не годится. Однако рапира у него теперь была боевая, поэтому каждая ошибка отдавалась Айре не тупой болью, как раньше, а царапиной или колючим уколом. И от этого одежда не только стала пачкаться в два раза быстрее, но под конец занятий еще и пропитывалась кровью.

Наверное, если бы не источник Марсо и непрерывно работающие исцеляющие сети, Айра бы не выдержала. Сломалась в конце концов, превратившись в испуганную, потерявшую волю и забитую до полусмерти рабыню. Однако помощь друзей помогала выдержать эту пытку, не пасть духом. И раз за разом возвращаться в тренировочный зал и с молчаливым торжеством подмечать тщательно скрываемое удивление в синих глазах палача.

Несколько раз Викран дер Соллен возвращал ее на ненавистную дыбу, растягивая так, что Айра едва сдерживала рвущийся наружу крик. Он не старался сделать это осторожно или бережно. Как всегда, его не волновала чужая боль. Однако в тот момент, когда она уже была готова сдаться и умолять о пощаде, маг неожиданно подходил и очень внимательно смотрел ей в глаза. Тем самым оценивающим, откровенно изучающим взглядом, от которого закрытая на замок ненависть вновь начинала подниматься удушливой волной.

Со временем Айра нашла способ, как с ней бороться. Она научилась не только скрывать охватывающее ее бешенство, но и избегать ненужной боли: как только маг начинал разводить цепи, она с облегчением ныряла в лиловый туман, в котором даже дер Соллен не мог ее достать. Всю растяжку изображала покорную куклу. А возвращалась к реальности лишь тогда, когда цепи со звоном опадали, боль в растянутых мышцах притуплялась, а сама Айра сползала по мокрой от пота стене и мстительно констатировала, что и на этот раз выдержала. Несмотря ни на что.

За несколько недель мучений она заметно похудела, подтянулась, окрепла. Научилась двигаться плавно и экономно. Она больше не умирала к концу урока, не теряла сознания от облегчения и не падала навзничь даже после того, как дер Соллен откладывал в сторону рапиру и, перекинув через руку свой плащ, уходил.

Она научилась держать его удары. И противостояла ему так долго, насколько хватало сил. А сдавалась на милость победителя лишь тогда, когда жестоко закрученная рука была готова переломиться, чужой сапог властно упирался в спину или же когда кончик рапиры ненавязчиво плясал возле глаз.

К собственному удивлению, Айра перестала бояться даже боли, привыкнув к ней, как к неотъемлемой части себя самой. Она научилась лицемерно улыбаться, когда дер Соллен предлагал бой в полную силу. Благодаря регулярной растяжке могла дотянуть кончиком стопы хоть до собственного носа, хоть до носа учителя. Правда, по последнему предпочла бы ударить… да так, чтобы тот брызнул кровавой юшкой. Однако Викран дер Соллен, несмотря ни на что, все еще оставался недосягаемым.

Правда, теперь он уже не вызывал животного ужаса. Он стал всего лишь человеком. Самым обычным, живым, из плоти и крови… человеком, которого все-таки можно победить. И Айра, молча снося побои, терпеливо дожидалась своего часа.

Спустя два месяца Айра неожиданно поняла, что больше не умирает от изнеможения. Она снова начала чувствовать, стала способна воспринимать окружающую реальность, отзываться на свое имя и изредка, словно вспоминая давно забытое прошлое, вступать в короткие разговоры.

Это казалось странным, но за несколько недель она словно переродилась заново. Закалилась, отвердела, обрела стальной стержень внутри и научилась держать себя так, что даже виары, случайно сталкиваясь с ней в коридорах, только пораженно качали головами. Как раз перед тем, как задать свой самый главный вопрос:

— Когда? Айра, ну когда ты вернешься?!

Этого она не знала. Но не собиралась сознаваться, что уже давно бегает в общей стае, для виду подчиняясь властному гласу вожака. Вместе со всеми охотилась, кувыркалась в реке, на равных боролась с другими виарами и упорно молчала, когда кто-то по привычке окрикивал Кера ее именем.

Только от дер Соллена Айра старалась держаться подальше. Четко выполняя его приказы, она немедленно пряталась на самом донышке сознания Кера, если маг оказывался слишком близко.

Иногда Айре начинало казаться, что он что-то заподозрил. Порой его взгляд становился таким острым, что она инстинктивно сжималась во сне. Но дер Соллен молчал. И Айра внимательно за ним наблюдала, изучала, сравнивала с чистокровными оборотнями и довольно быстро поняла, что в определенные моменты его власть в стае даже больше, чем власть господина Борже. По крайней мере, в том, что касалось тренировок. В другие же аспекты жизни виаров