Жители либо сбежали, либо заперлись и сидят в темноте. Вдалеке лают собаки. Небо мрачное, затянутое облаками. Звезд не видно.
Командиры и не думали давать людям отдых. Последние мили взвод прошел в темноте. Люди ворчали, но брели по мостовым враждебного молчаливого города. Впереди на горизонте разгорались пожары. Артиллерия била с самого утра без передыху.
Наконец, по колонне пробежал долгожданный приказ: «Привал. Встаем на ночь». Подгонять людей не требовалось. Сержанты только распределяли солдат по домам вдоль дороги. Юли и Инг даже не понимали, где находятся. Они вышибли дверь особнячка, на который показал мастер-сержант Ливен. Инг запомнил только белые колонные у входа в дом и кусты с красными цветами рядом с крыльцом. Вместе с Юли и Ингом в этот дом пошли еще трое ребят.
Напуганные хозяева и не пискнули, когда по дому прогрохотали солдатские сапоги. Варг бесцеремонно прошелся по кухне, сгреб с плиты кастрюлю, вытащил из погребка связку колбас, не забыл прихватить пару буханок хлеба и потащил это все на второй этаж. Юли, Инг и Мет установили пулемет на балконе. Сами расположились в гостиной. Уютная комната с дорогой мебелью и картинами на стенах. Дом явно небедный.
– Ужин пришел! – радостно провозгласил Мет при виде Варга.
От кастрюли распространялся аромат маисовой каши на настоящем мясе. Трапезничали здесь же в гостиной. Журнальный столик вполне сошел за обеденный. Хозяева не возражали, когда Инг воспользовался их фарфоровым сервизом. Впрочем, гражданские были рады уже тому, что их не трогают.
– Как богатые люди, – усмехнулся Варг, зачерпывая половником кашу.
– Смотри, фермеры сбегутся на запах. Вдруг ночью в атаку попрут?
– Куда им. Какой город нам сдали. А? Как их столица зовется?
– Вичита.
– До самой Вичиты дойдем. Хоть мир посмотрим.
– Если нас будут так гнать вперед, то не дойдем. Завтра все свалимся на дороге, – Инг был куда менее оптимистичен. Он первым делом стянул сапоги и повесил портянки сушиться на дверцу шкафа. Натруженные ноги гудели.
Юли уже наворачивал кашу за обе щеки, не забывая откусывать колбасу и хлеб. Глядя на него, ребята налегли на свои порции. Ужин вышел славный. Намялись до отвала.
Сыто рыгнув, Инг развалился в кресле и вытянул ноги. Про себя он решил, что война не такое уж и плохое дело. Особенно если жить в таких домах, спать на настоящих кроватях и чтоб кормили как следует. Хорошо бы еще найти местную девочку посговорчивее, а можно и несговорчивую, настоящий мужчина любую может уговорить, дело только в аргументах. Но это не сегодня, завтра опять ни свет ни заря в наступление погонят.
Убирать за собой не стали. Лень. И незачем. Да и темно. Мастер-сержант запретил зажигать лампы. Даже в сортир ходили в полной темноте. Инг занял спальню на втором этаже. Он завалился на простыни не раздеваясь, натянул на себя одеяло и захрапел. Снилась какая-то ерунда. Он проваливался в погреб, прямо в умоляющие глаза той женщины, за ним носились детишки с бомбами в руках. Глупый сон.
Утро началось с ружейной пальбы. Треск выстрелов будит лучше ведра воды в лицо. Инг скатился с кровати, схватил винторез и рванул к пулемету. На балкон он выбрался ползком. Только здесь солдат понял, что забыл обуться.
Дом стоял на окраине района. Дальше за широкой улицей и полоской зелени тянулись нищенские халупы. Правее пустырь. Слева за высоким забором фабричные корпуса. Офицеры не зря гнали роты ночным маршем по враждебному городу. Даже Инг Майр оценил преимущество позиции. Отсюда хорошо простреливаются все подходы. Даже если противник накопится за хибарами, ему придется преодолеть рывком около полутора сотен шагов. В городе это очень много. «Ренмаш» не даст пройти эти шаги. Выкосит все и всех.
Перед домом пока чисто. Внизу в канаве перед дорогой виднеются несколько наших парней передового дозора. Больше людей не видно. Местные видимо попрятались или разбежались. Винторезы трещат где-то справа. Отсюда не видно. Что там? А кто его знает!
– Инг, ты колбасу не брал? – Мет легонько пнул товарища в бок сапогом.
– Какого… – Инг не договорил.
Выстрела он не слышал. Только Мет вдруг повалился на Майра. На плечо брызнуло теплым и красным. Очередь ударила по стене дома. Пули с глухим стуком входили в штукатурку. Зазвенели осколки. Посыпалось стекло. Бухнуло. Громыхнуло. Совсем рядом защелкали выстрелы. Узнаваемый голос «Ремигана».
Инг стряхнул с себя тело товарища, взялся за рукояти «Ренмаша». А через дорогу уже перекатывались пехотные цепи.
– Держитесь, – Майр нажал на гашетку и повел стволом. Длинная очередь резанула по зеленой волне бурландов. Пули рубили и крошили тела людей.
– Держитесь, – пулемет исправно пережевывал ленту. Подползший к товарищу Юли поставил перед собой патронный короб и приготовился подавать новую ленту.
– Держитесь, – Инг не слышал взрыва.
По ногам ударило горячей волной. По спине забарабанили камешки. А в затылке отозвалось болью. Из глаз посыпались искры. Солдат уткнулся носом в пол. В глазах потемнело. Сверху навалилась тяжесть. Ни рукой, ни ногой пошевелить. Тело ватное. По затылку и бокам струится горячая обжигающая жидкость.
