– Ничуть.
– Последние десять лет ты только и делала, что строчила любовные романы, но до сих пор не удосужилась выяснить, как пахнет мускус? Тысячи авторов до тебя писали, не зная, и никаких проблем. Да какая вообще разница, как он пахнет! Главное, что твои читательницы знают.
Цирцея твёрдо покачала головой и поправила чернильную ленту.
– Я уже предупреждала, что не описываю ничего из того, что не проверено на личном опыте.
Друзила выхватила из-под задремавшей было Пикси книгу Анны Жар и продемонстрировала разворот с весьма пикантной иллюстрацией.
– Что, и это тоже?
Цирцея с достоинством выпрямилась.
– У меня второй юношеский по спортивной гимнастике.
Её напарница бессильно откинула книгу, которая аккуратно приземлилась на вершину стопочки из таких же, и взмахнула рукой.
– Хорошо, какой вариант ты предлагаешь?
Библиотекарша прищурилась, глядя вдаль, пробежалась кончиками пальцев по идеально заточенным карандашам…
– От него пахло морским побережьем и… нет, не так. – Она потёрла виски и снова вперилась вдаль. – От него пахло горьким шоколадом с нотками миндаля, корицы и апельсина сорта…
– Отчего ж не всем кондитерским отделом сразу? Ладно, вписывай свои апельсины, раз без них никак.
Цирцея с готовностью потянулась за следующим листом.
– И если уж мы всё равно заменяем страницу, то зачем мять девушке рот, когда есть целый ряд куда более удачных синонимов, несущих при этом не менее яркий эмоционально-стилистический окрас? А то видя «смял рот», я всегда представляю поцелуй с трамваем.
– Господи помилуй! Как ты вообще умудрялась всё это время писать книги? При таком-то подходе! Неудивительно, что у тебя творческий кризис. Скорее поражает, что он наступил только сейчас, а не на первом же абзаце десять лет назад.
В спор вмешалась пронзительная трель.
Друзила подхватила трубку.
– Да! Да… да? – Короткий взгляд на напарницу. – Да. Поняла, сейчас будем.
– Кто это в такую рань? – удивилась Цирцея, когда та вернула трубку на рычаг.
– Бри. – Друзила уже перекладывала подушку с Пикси в переноску с крылышками. Туда же кинула упаковку шоколадных костей и журнал для собак «Четвероногие модницы». – И мы немедленно отправляемся к ней домой.
– Но у нас разгар сцены! Валентайн вот-вот сорвёт с Кассандры одежду! Зачем бежать сию секунду?
– Потому что она сейчас там.
– Кто? Брунгильда? – Цирцея была совершенно сбита с толку.
Друзила выпрямилась и посмотрела ей прямо в глаза.
– Ведьма.
Звонок гулко разнёсся по всему дому. За рифлёным стеклом входной двери маячил неясный силуэт.
– Я сама открою! – остановила Регина потянувшуюся было к ручке служанку и быстро пересекла холл. – Иди занимайся своими делами, Клара.
Та слегка приподняла брови, но послушалась. Дождавшись, пока работница скроется за поворотом, девушка распахнула дверь перед белобрысым курьером, выскочила на крыльцо и снова плотно притворила её.
– Регина Сан… – начал он, поднимая голову от формуляра, и поперхнулся.
Взгляд восхищённо скользнул по её фигуре, и наушники вывалились из ушей.
– Да-да, это я.
Она нетерпеливо выхватила бланк, поставила размашистую подпись и сама выдернула у него из-под мышки свёрток с изумительной красоты буквой «Д» на лицевой стороне. Мгновение радостно его рассматривала, а потом снова нажала на дверную ручку и толкнула створку плечом.
Парень спохватился.
– Если возникнут какие-то претензии к качеству, или пожелания по работе фирмы, или просто станет одиноко и захочется с кем-то поболтать, там на обратной стороне есть номер моего мобильного, и…
Дверь с треском захлопнулась у него перед носом. Наблюдавший эту сцену садовник покачал головой и продолжил расчёсывать газон веерными граблями.
– Без шансов, парень.
Регина уже неслась наверх, перепрыгивая через две ступени. Очутившись у себя в комнате, плюхнулась с размаху на кровать, сорвала упаковку и ликующе вскрикнула.
Голоса я услышала ещё на верхней площадке и в гостиную спускалась со смутным ощущением надвигающейся катастрофы.
