юноше, молвив:
– Гость из Дола, я пью за твоё здоровье! Когда же ты выпьешь в ответ за моё, то мы начнём серьёзный разговор. Я и в самом деле лелею надежды, груз которых чересчур тяжёл дочерям человеческим, но ты сын вождя и, может быть, сможешь помочь мне снести их. Давай же говорить напрямую, без обмана, доверяя друг другу.
Она отпила из рога и передала его юноше. Он взял девушку за руку, которой она держала рог, поцеловал её и сказал:
– Здесь, в этом доме, я пью за здоровье сынов Волка, кем бы они ни были. – Юноша отпил из рога и продолжил: – Я буду говорить с тобой просто и без обмана. Я устал от лжи, а ради тебя я уже много раз лгал.
– Ты больше не будешь лгать, – ответила Подруга. – А здоровье тех, за кого ты пил, в порядке, и это для тебя хорошая весть. Давай же теперь устроимся здесь, на этих древних сидениях, и поговорим.
Они сели. Мартовское солнце клонилось к западу. Девушка попросила:
– Сперва расскажи мне, что происходит в Доле.
Златогривый рассказал об ограблениях и убийстве в Лесной деревне.
Девушка произнесла:
– Всё это мы уже знаем, а кое-что даже лучше тебя или лучше, чем ты мог бы знать. Ведь это мы грабили Гроша Долговязого и Оленебоя. Позже я расскажу тебе об этом. Что ещё ты можешь поведать мне? О чём клялись над священным кабаном в этом году?
Златогривый рассказал о клятве Щетины. Девушка засмеялась:
– Он сдержит своё слово, но не обагрит клинка.
Затем Златогривый рассказал о клятве своего отца. Девушка на это ответила:
– Это хорошая клятва. Так он и поступит, даже если бы и не было никакой клятвы, он поступил бы так же. Все должны верить слову Железноликого. А ты, друг мой, какую клятву принёс ты?
На лице юноши отразилось беспокойство, когда он отвечал:
– Я поклялся взять в жёны прекраснейшую из женщин, даже если против будут все жители Дола и те, кто живёт вне Дола.
– Хорошо, – кивнула девушка. – Мне нет нужды спрашивать тебя, кого ты назвал «прекраснейшей из женщин». Я уже вижу, что ты считаешь меня достаточно красивой для того, чтобы так называть. Друг мой, твой род, возможно, будет против твоего решения, равно как и род Наречённой. Может быть, и мой род возражал бы, если бы всё пошло не так, как сейчас. Но пусть даже все вокруг восстанут против этого, я не воспротивлюсь. Наш брак – это правильное и мудрое решение.
Она говорила тихо и спокойно, и пока произносила эти слова, сердце юноши наполнялось радостью, но смущение перед её красотой сдержало его, и он опустил глаза. Девушка мягко продолжила:
– Я знаю тебя, знаю, как ты радуешься этому моему слову. Ты смотришь на меня глазами, полными любви, и думаешь обо мне лучше, чем я того заслуживаю. Впрочем, я не таю зла и не лгу тебе, но это ещё не всё, что я хотела сказать, хотя это и немало. В мире есть множество людей и помимо нас с тобой. Для начала вот что: доверяй мне во всём. Друг мой, если можешь, сдержи свою радость и своё желание и послушай. То, что я сейчас скажу, касается и тебя, и меня, и твоего, и моего рода.
– Нежная, прекрасная моя подруга, – обратился к ней Златогривый, – радость, что приходится сдерживать, так тяжела, ты ведь знаешь это, и так трудно сдержать желание, что рвётся наружу, особенно если рядом кто-то так же томится по тебе.
– Да, я знаю.
– Но я поступлю так, как ты просишь, – продолжил Божественноликий. – Скажи мне, кем были те, кого убили в Лесной деревне? Знаешь ли ты их?
– Слишком хорошо, – услышал он в ответ. – Они наши враги, и мы уже не раз сталкивались с ними в этом году. Впервые мы увидели их осенью, а теперь они стали врагами и жителям Дола. Скоро вы вновь повстречаетесь с ними, и именно против них я попросила тебя вчера вооружиться.
Божественноликий спросил:
– Ты желаешь, чтобы мы выступили против них вместе с твоим народом?
– Верно, других врагов у нас нет, но не будем об этом. Златогривый, ты стал другом Волка и вскоре породнишься с нашим домом. Когда-нибудь ты обязательно начнёшь расспрашивать меня о моём роде, и сейчас я бы хотела предупредить эти расспросы. Рассказ мой будет кратким. Ты, возможно, ещё услышишь его целиком, как и весь твой народ.
Как ты знаешь, мы изгои и разбойники. Иногда мы грабим, но всегда только дурных людей. Нет никого из числа добрых жителей Дола, у кого мы забрали бы хотя бы один капюшон, или мех вина, или ломоть воска.
Почему мы живём так? Потому что нас изгнали из нашего дома, мы унесли с собой лишь наши жизни и оружие и больше почти ничего. Земли же наши… Ты видишь эту серую долину. Она узка и неплодородна, хотя в прошедшие времена она и растила воинов.
Послушай! Давным-давно пришёл в эти горы на краю мира род Волка. Они шли по каменистому проходу, петлявшему среди гор, словно лабиринт, а
