Откликнулся Халльблит:
– Вам двоим я расскажу о происшедшем, а после ни о чем меня не расспрашивайте. Слушайте. Пошёл я туда, куда вы велели, и затаился в лавровых кущах; и вышли в цветущий сад девы, и расположились отдохнуть, и разложили шёлковые подушки близ того места, где схоронился я, и встали рядом, словно поджидали ещё кого-то. Вскорости явились ещё двое дев, а промеж них – одна настолько прекраснее прочих, что сердце моё упало; ибо подумал я, глядя на её красоту, что это, должно быть, та самая судьбой назначенная возлюбленная, о которой поминали вы, и ло! – ничем не походила она на мою наречённую невесту, кроме того разве, что отличалась редкостной красотой. Тем не менее, хотя и ныло у меня сердце, решил я дождаться знака, названного вами. И вот прилегла она на подушки, и увидел я, что грустно лицо её, а расположилась она так близко, что разглядел я, как на глаза её навернулись слёзы и струятся по щекам; так что всей душой посочувствовал бы я ей, кабы не горевал всей душою о себе самом. Вскорости приподнялась она, и села, и молвила: «О служанка, принеси сюда книгу, в коей запечатлён образ моего возлюбленного, дабы полюбовалась я на него в закатный час, в то самое время, когда углядела его впервые; дабы насытила я душу созерцанием его, покуда не закатилось солнце и не пришла тёмная ночь». Тогда и впрямь оборвалось у меня сердце, ибо понял я, что это и есть возлюбленная, которую пообещал мне Король, и она – не моя невеста; однако ничего не мог я поделать, кроме как оставаться на месте да наблюдать, а ведь была она такова, что любой мужчина полюбил бы её безмерно. И вот девушка ушла в дом и вернулась с книгой, оправленной в золото с драгоценными каменьями; и взяла её красавица, и открыла; а я притаился так близко, что отчетливо различал каждый лист, когда переворачивала она страницы. И обнаружилось в этой книге без числа картин, как, скажем, огнедышащие горы, и укреплённые замки, и корабли на море, но главным образом прекрасные женщины, и королевы, и воины, и короли; все – нарисованные золотом и лазурью, и киноварью, и суриком. Так переворачивала она лист за листом и, наконец, дошла до того, где был изображён не кто иной, как я сам, а напротив меня красовался образ ненаглядной моей возлюбленной, Заложницы из клана Розы, словно наяву, так что сердце моё переполнилось, и с трудом сдержал я рыдания, причинившие мне боль не меньшую, чем удар меча. Вдобавок, весьма устыдился я, когда заговорила красавица, обращаясь к писаному портрету (а я-то затаился в пределах досягаемости её руки!), и сказала так: «О, мой возлюбленный, отчего медлишь ты прийти ко мне? Ибо думалось мне, что нынче вечером ты, наконец, явишься, столь многочисленны и сильны тенёта любви, коими оплели мы твои ноги. О, приходи хотя бы завтра, самое позднее, ибо что мне делать и чем утолить скорбь сердца моего? Иначе что толку звать отцом Бессмертного Короля, повелителя Сокровища Моря? Зачем сотворили для меня новые чудеса, и принудили Разорителей Побережий служить мне, и наслали лживые сны на крыльях ночи? О да, для чего изобильна и прекрасна земля, и благодатны небеса над нею, если не придёшь ты ни нынче ночью, ни завтра, ни день спустя? А ведь я – дочь Бессмертного, для меня дни всё умножаются да умножаются в числе, словно крупинки песка, принесённые ветром на берег. А жизнь всё прибывает да прибывает, и всё страшнее смыкается вокруг одинокой, словно разлёгшаяся на золоте гадюка; а золото всё множится да множится, покуда не окружит дворец пленённой королевы, как недвижное, бесконечное кольцо неизменных лет». Так говорила красавица, пока рыдания не заглушили её слов, а я сгорал от стыда и бледнел от горя. Незамеченным выбрался я из своего укрытия, только одна дева молвила, что, верно, кролик пробежал у плетня, а другая – что, дескать, дрозд вспорхнул в роще. Так что, видите: предстоит мне с самого начала начинать поиски среди хитросплетений лжи, в коих запутался я, словно в ловушке.
Глава XIV. Халльблит снова говорит с Королём
Договорив, юноша поднялся на ноги, словно уже собрался в путь; но собеседники его остались на месте, опечаленные и пристыженные, не находя слов для ответа. Ибо Морской Орёл сожалел о несчастии друга и горевал, сочувствуя его горю; что до девы, она-то свято верила, что ведёт пригожего Копьеносца прямиком к исполнению его заветного желания. Однако же со временем она заговорила снова и молвила:
– Милые друзья, день минул и грядёт ночь; сегодня не след нам останавливаться в том доме, а следующий по пути назад чересчур далеко для усталых путников. Но в лесу неподалёку есть красивая полянка; там разливается ручей, образуя небольшую заводь, где сможем мы выкупаться завтра поутру; полянка эта, поросшая травой и цветами, надёжно укрыта от всех ветров, а в суме моей довольно снеди. Давайте же отужинаем и отдохнём там под открытым небом, как оно часто водится у нас в здешней земле, а поутру встанем пораньше и вернёмся к опушке леса, где обретается Король, и ты обратишься к нему ещё раз, о Копьеносец.
Отвечал Халльблит:
– Веди меня, куда знаешь; только ничто мне не поможет. Я – пленник в земле лжи, и похоже на то, что здесь предстоит жить мне жертвою предательства и умереть несчастным.
– Воздержись, милый друг, от таких слов, – возразила дева, – иначе придётся мне бежать от тебя, ибо они меня больно ранят. А теперь пойдём в тот отрадный уголок.
Она взяла юношу за руку и поглядела на него ласково, а Морской Орёл зашагал следом, напевая под нос старую песню урожая; и пошли они вместе по тропе через кущи белого боярышника, и дошли до поросшей травою поляны. Там они устроились у края заводи, и поели-попили власть, а тем временем над головами их засияла убывающая луна. Халльблит даже не пытался притвориться, будто всем доволен; а вот Морской Орёл и дева вскорости
