леса.
Солнце Крова вскоре проснулась. Она была одна. Тяжело вздохнув, девушка села, не помня ничего из своего последнего видения: ни огня, пылающего на крыше бражного зала, ни ветра, раздувающего языки пламени, словно отрезы алой ткани, в её памяти не сохранилось ни одно из слов о грядущем дне. Остальной же разговор со старухой она помнила, помнила и привидевшуюся прекрасную женщину, которая поцеловала и обняла её, и знала, что это была её мать. Кроме того, она чувствовала, что совсем недавно плакала, а поэтому догадалась, что пророчествовала. Так с ней уже иногда случалось – сама она не запоминала своих предсказаний, находясь словно бы во сне.
Девушка, спокойно спустившись с Холма Речей, пошла к Вратам Жён. Она видела, как женщины, старики и юноши возвращаются с луга, но в их глазах не было радости. Многие из тех, на кого она смотрела, бросали в ответ робкие взгляды, словно желая спросить о чём-то, но не решаясь. Теперь, когда Солнце Крова видела этих людей, печаль её прошла, и девушка ласково глядела то на одного из проходивших мимо, то на другого. Она вошла в бражный зал чрез Врата Жён и занялась первой же попавшейся под руку работой.
Глава VI. Разговоры на пути к тингу
Весь день с вершины Холма Речей можно было видеть, как вдоль Реки Бранибора по обеим её берегам шли или ехали вооружённые люди. Последними скакали воины из Нижней Марки. Они торопились изо всех сил, чтобы не опоздать к месту встречи. Это был род Лаксингов, и на знамени они несли лосося. Их самих было немного, а невольников – и того меньше, ведь Лаксинги – один из новых Домов Марки. Телегу со знаменем тянули белые кони, быстрые и сильные. Все, и свободные, и невольники, ехали верхом, и отряд под развевавшимся знаменем двигался скоро, а сзади еле поспевали телеги с военным снаряжением.
Прошёл слух, что Вольфинги и Биминги нагнали отряд Элькингов, продвигавшийся неспешно. Это был очень большой род, самый многочисленный из родов Марки и ближний по родству к Вольфингам. Старики из Дома Вольфингов помнили, как их деды сказывали, что когда-то Дом Элькингов отделился от Вольфингов, что дети Лося ушли из Марки в то время, когда она только заселялась, и много поколений прошло, прежде чем они вернулись обратно. Вернувшись же, Элькинги поселились в Средней Марке, на том месте, где жили последние из рода Тирингов, когда-то очень могущественного, но к тому времени почти полностью истреблённого великим мором. Тогда-то скитальцы и выжившие после посланной богами болезни объединились в один Дом. Он всё увеличивался и процветал, а вскоре породнился с Вольфингами, установив обычай брать жён из их рода, и, наконец, вернул прежнее могущество.
Величественны и прекрасны были Элькинги, шедшие под знаменем с изображением лося, эти же животные, приученные к упряжи, тянули телегу со знаменем. Элькинги уже многие поколения приручали лосей, и те стали более тучными и лоснящимися, чем их дикие братья, хотя и менее могучими.
Вот каковы были воины трёх родов, соединившихся в пути. Вольфинги отличались высоким ростом и могучим телосложением. Среди Бимингов почти не было темноволосых чужаков, зато среди Элькингов таких было больше всего, ведь во время своих странствий Элькинги породнились со многими людьми чужой крови. Воины разговаривали, ободряя друг друга, как это обычно происходит пред битвой у товарищей по оружию, и разговор, как можно было ожидать, шёл о походе и о том, что случится, когда все дойдут до места.
Воин из Элькингов спросил Вольфинга, рядом с которым ехал: «Скажи, Волчья Голова, а Солнце Крова видела исход сражения?»
«Нет, – ответил тот, – когда она зажгла прощальную свечу, то попросила нас вернуться назад, сказав лишь несколько слов о дне нашего возвращения. Но мне кажется, что говорила она это так же, как говорили бы ты или я, представляя, что может случиться. У нас большое доблестное войско, но и эти чужаки* весьма доблестны. По слухам, они крепче, чем народ гуннов, а таким боевым порядком, как у них, не строится никто! Так что если мы разобьём их, то вернёмся домой, если же они разобьют нас, то те, кто останется в живых, будут отступать, пока не достигнут наших земель. Вряд ли стоит ожидать, что они нападут на нас с тыла, отрезав путь к отступлению, ведь на наших флангах будет дикий лес».
«Верно, – согласился Элькинг, – что же до могущества наших врагов и до их обычаев, то ты можешь узнать кое-что о них из песен, которые до сих пор поются у нас, Элькингов, да и по всей Марке. Это же тот народ из лэ* под названием “Предание о чужаках с юга”. В ней говорится о том, как в давние времена мы были дружны с кимрами*, обычаи которых походили на наши. Тогда ведь мы, Элькинги, были слабы, мы бродили по разным землям с этими кимрами и наткнулись на народ городов. Иногда мы разбивали их, иногда они нас. И вот в большом сражении они разбили нас окончательно, и так много тогда погибло людей, что колёса телег утопали в крови, а воины врага, убивая нас, падали от усталости, словно косари на лугу жарким летним полднем, когда сено ещё не просохло и кажется тяжёлым. Они сами стояли тогда посреди поля, покрытого убитыми, не понимая, на земле ли они ещё или уже на том свете. Вот какая жестокая была битва!»
Один из Бимингов, ехавший с другой стороны от Элькинга, перегнулся через холку своего коня и спросил:
«Послушай, друг, а правда, что есть предание о том, как вы с вашими спутниками взяли великий город чужаков с юга и долгое время там жили?»
«Правда, – ответил ему Элькинг. – Послушай, как об этом поётся в лэ “О чужаках с юга”:
