– Какая-то она не такая, как обычно. Во время зарядки ещё всё было нормально. А сейчас понурая, бледная. Заметил?
Крайс больше шутить не стал. Он заметил. И даже больше того, о чём говорит брат. Бриус, похоже, действительно запал на Зурим. Когда думает о ней, даже голос меняется.
– Влип ты, братишка, – философски констатировал Крайс.
Бриус нахмурился. Вывод брата ему явно не понравился. Но избрал метод защиты нападением.
– Кто бы говорил, – усмехнулся он. – Тут сейчас такие искры между тобой и ещё кое-кем сверкали, аж до меня долетало.
Глаша дежурила возле комнаты Лаймиетты, где Зурим упражнялась в педагогических талантах. Поначалу всё шло хорошо. Первые пять минут Глафира провела, прислонив ухо к замочной скважине. Восточная красавица начала рассказывать сказку про девочку в красном чепце, и Лаймиетта казалась заинтригованной.
Глаша решила, что у Зурим всё под контролем, и немного отошла от двери – размять спину. Ещё с полчаса из комнаты доносились спокойные голоса восточной красавицы и Лаймиетты, и Глафира совсем расслабилась. Правда, через какое-то время Зурим и малышка почему-то перешли на шёпот. О чём говорили, слышно не было, но интонации восточной красавицы стали взволнованными, и Глаша поняла: Зурим снизила голос, потому что в истории наступил кульминационный момент и пришло время немного нагнать на малышку страху. Шёпот становился всё драматичнее и драматичнее, и Глаша даже стала побаиваться, как бы Зурим не переборщила с трагизмом.
Прошло ещё несколько минут и к шёпоту добавились странные звуки, подозрительно напоминающие всхлипывания. Чёрт! Похоже, Зурим всё-таки слишком увлеклась, пытаясь сделать историю страшной. Глаша решительно распахнула дверь и вбежала в комнату.
Лаймиетта сидела на коленках у восточной красавицы, прижавшись к ней и крепко обхватив ручками. Обе горько рыдали. Ой, как всё запущено-то. Ну, ладно малышка, но Зурим-то почему слёзы льёт?
– Девочки, в этой сказке, вообще-то, хеппи-энд. Все живы остались. Ну, кроме главного гада, разумеется, – попыталась Глаша прекратить горестные всхлипывания.
Но слова не возымели действия.
– Лаймиетта, – Глафира подошла к девчушке и погладила по кудрявой головке. – Ну, чего ты плачешь, зайчик? Красную Шапочку жалко? Но с ней же ничего плохого не случилось.
– Нет, мне Зурим жалко, – ответил ребёнок и прижался к восточной красавице ещё плотнее.
– Почему? – опешила Глаша.
– Потому что у неё никогда не будет такой же милой дочки, как я.
Обе зарыдали с ещё большим отчаянием, но для Глаши картина начала понемногу проясняться. Сквозь слёзы Зурим поведала, что, послушав историю про Красную Шапочку, Лаймиетта попросила новую сказку. И Зурим рассказала ей про ещё одну девушку. Про ту, которой небеса не нашли суженого и ей пришлось искать его в другом мире. Но и в этом другом мире с ней приключилась новая напасть. Она влюбилась в прекрасного рыцаря, но им не суждено быть вместе. Её вернут в родной мир, где у неё никогда-никогда не будет семьи и никогда-никогда-никогда не будет дочки, такой же милой и прелестной малышки, как Лаймиетта.
– Эх, Зурим, Зурим, а другую сказку ты ребёнку рассказать не могла?
– Я хотела, но смотрела на этого ангелочка и мысли были только об одном. О том, что у меня никогда не будет…
И обе снова зарыдали.
– Что происходит? – в дверях показался Крайс. – И почему вас на минуту одних нельзя оставить?
Следом за ним в комнату вошёл Бриус.
– Лайми, котёнок, что случилось? – встревоженно спросил он. – У тебя что-то болит?
Девчушка спрыгнула с коленок восточной красавицы и понеслась навстречу фитнес-тренеру, чтобы через секунду оказаться в его руках.
– Папа, папочка, – она обняла его за шею, доверчиво положила головку на плечо и, всхлипнув, жалостливо произнесла. – Такая сказка про Зурим грустная.
Папа??? Глаша опешила. Неожиданно. Вроде бы малышка утверждала, что её родителя зовут не Бриус. Или у этого парня, что нежно прижал кроху к себе, другое имя?
Эх, бедная Зурим! У неё ещё больше проблем, чем предполагалось. Угораздило же красавицу влюбиться в Бриуса, который мало того что не принц Эндрю, так ещё и не Бриус, и к тому же женат.
Глава 26
Портрет престолонаследника
Наблюдать за продолжением педагогического конкурса Глафира и Зурим не стали – вернулись в свою комнату. Восточная красавица была слишком расстроена, и Глаше не хотелось, чтобы претендентки видели её слёзы.
Надо было сначала успокоить подругу, но что сказать в утешение, Глафира не знала. Что, вообще, можно посоветовать девушке, влюблённой в
