Чудовище остановилось и обернулось, смерив меня удрученным взглядом.
– Что ты делаешь? – громко прошептал Слава. – Эта тварь опасна.
– Он разумен, он говорит, – не оборачиваясь, бросил я. – Надо узнать.
– Что ужнать? На Жемле тоже были ражумные каннибалы, кажетща, они шъели Кука. Тоже хочешь стать обедом?
– Узнать, что происходит, вот что я хочу. А хотел бы убить, уже убил бы.
– Не дури. Надо дождатьща помощи. Наш шпашать придут. Прилетит крейшер, вышадит дешант. Они ждещь все покрошат.
– Твои угрозы пусты, – заговорил зверь, с каждым словом его голос звучал все громче, – ваши силы ничтожны. Ваша помощь сдохнет. Вы живы, пока этого хотим мы!
Последнее он прокричал гулким рычащим басом, подняв стаю испуганных крылатых созданий. Побледневшая Лена короткими шажками отошла вглубь шлюза, так и не выпустив из рук цветов. Даже отсюда было слышно, как стучали ее зубы.
Мозг лихорадочно искал ответ на решение этой головоломки. Зверь упомянул какую-то жертву, и почему-то мне казалось, что это относится ко мне. Лес явно был неспроста, и зверь играл в этом не последнюю роль. Я искал ответ и не мог найти его.
– Надо идти с ним, – решительно произнес я.
– Дурак! – проорал навигатор. – Дурак, дурак, дурак! А вдруг это ловушка?
– Мы и так в ловушке. К черту. Надоело просто сидеть за стенкой. Он начал с нами говорить, значит, можно попробовать договориться.
– Подожди.
Слава нырнул в отсек и вышел с оружием и сумкой из-под инструментов, полной патронов. Протянул все мне.
– Я ш Леной. Не могу ее брощить. Нельжя ее одну оштавлять. Пойми, пожалуйшта. И там шигнальная ракета. На вщакий шлучай.
Я кивнул, принял от него вещи и решил, что больше не стану ничему удивляться. Все, во что я верил, и так перевернулось с ног на голову. Я стиснул зубы и шагнул в этот загадочный лес, выросший за одну ночь под колпаком рукотворного мирка.
Идти по тропе было легко. Зверь шагал где-то впереди, бесшумно скользя через сказочные джунгли. Несколько раз я наступал ногами в ручьи, а может быть, в один и тот же причудливо петляющий ручей. Мелкая водяная живность бросалась от меня врассыпную. Запах леса был приятным, свежим.
Наконец я вышел к руинам. Те сильно изменились. Из них оформилось какое-то сооружение, больше всего напоминающее Стонхендж, оставшийся далеко на Земле. Камни украшал узор, очень похожий на тот, что был на шкуре зверя. Перед сооружением была площадка, выложенная булыжником и слегка присыпанная листвой. Посередине стояла большая бронзовая чаша, в которой, потрескивая, тлели угли. А подле нее в сети билось какое-то живое создание. Оно было меньше человека и отчаянно верещало. Существо было одето в разодранную одежду. Очевидно, что зверь был не единственным обитателем этой планеты, но оптимизма это не внушало, скорее наоборот.
На поляну вышел зверь, которого я совсем потерял из виду. Создание в сети заверещало еще громче и попыталось отползти, за ним потянулся темный кровавый след.
– Это мой храм, – заговорил своим густым басом зверь. – Я страж этого места. Это моя жертва. Вырежи сердце. Брось на угли.
– А если я не стану этого делать? – спросил я.
Абсурдность ситуации притупляла страх.
– Тогда я убью ее.
Он даже не шевелил ни челюстями, ни губами, словно звук рождался сам собой из воздуха.
– Убью у тебя на глазах, – продолжил он.
– Кого?
Чудовище легким кивком указало куда-то за мою спину. Я проследил за взглядом зверя. На другом конце площадки лежала инопланетянка, та самая, которую мы спасли. Странно, но, когда я пришел сюда, девушки не было, и я не заметил, как она здесь появилась. К тому же само ее похищение было загадкой. Ведь ее умыкнули прямо из капсулы, у нас из-под носа. Воистину чертовщина. И Слава еще хочет спрятаться в нашем осколке прежней жизни? Не выйдет.
Женщина лежала на камнях, веревка, которой она была опутана, не давала ей пошевелиться. Во рту у нее был какой-то кляп. Она с ужасом смотрела то на зверя, то на меня, то на странное существо возле жаровни. Периодически сквозь кляп проскакивало отрывистое и жалобное мычание. Трудно членораздельно говорить в такой ситуации. К тому же она еще не оправилась от ран, полученных при падении.
Меж тем зверь запел – и смотрел при этом на женщину. Та затрясла головой, а потом с отчаянной мольбой уставилась на меня. Ее больше не интересовало существо в сети, равно как и зверь. Она ждала моего решения. Сквозь кляп пробивалось уже не мычание, а надрывный сдавленный плач. Глаза ее наполнились отчаянием, граничащим с безумием.
Пение чудовища было речью. Неведомой и непонятной мне, но не инопланетянке.
– У ног твоих лежат копье и нож, – снова заговорил зверь. – Убей мою жертву. Брось сердце на угли. Я долго ждал этой жертвы. Сотни миллионов лет. Давно была последняя жертва. Два разума. Две жизни. Выбор за тобой.
