Сгибельник, самодельная кукла, несущая быструю и неотвратимую смерть, требовала для своего создания именно физиологических жидкостей колдуна. Эльдар не любил сгибельники и занимался ими только тогда, когда дела шли неважно – а сейчас они, по большому счету, не слишком ладились, хотя Эльдар делал все, чтобы его имидж успешного человека оставался непоколебимым.
На веревочку для сгибельника пошел шнурок от ботинка. Эльдар старательно перевязал куклу, положил на стол и, проведя над ней ладонью, прошептал длинную невнятную фразу на древнем языке магов. Сгибельник дернулся и поднялся на мягкие неустойчивые ножки. Эльдар брезгливо скривился и сказал уже по-русски:
– Иди, иди. Цена выплачена.
Сгибельник бодро спрыгнул со стола и поковылял в приемную. Эльдар машинально взял со стола листок бумаги для записей и задумчиво принялся рвать его на тонкие полоски. Вскоре из приемной донесся визг секретарши – ага, сгибельник добрался до двери. Сейчас он выйдет в коридор и станет невидимым. Люди вообще редко видят то, что творится у них под носом. Домовые, скрученики, хвостоплясы, свинорылы запросто ходили по улицам, дворам и домам, занимались своими делами – никто их не замечал…
– Ну и хорошо, – сказал Эльдар. – Уссались бы с перепугу.
Он вышел в приемную и некоторое время наслаждался занимательной картиной: секретарша сидела на столе на корточках и уже не визжала – икала, периодически издавая испуганный писк. Эльдар вздохнул, собственноручно снял девушку со стола и пару минут гладил по плечам – успокаивал, как ребенка, на которого взрослые нагнали страху.
– Сги… Сги… Сгибельник, – вымолвила девушка, словно пытаясь оправдаться за собственный ужас.
– Я их тоже не люблю, Светочка, – сказал Эльдар, вынул из волос секретарши испанский золотой дублон и вложил в ее дрожащую ладонь. – Ненавижу сгибельников, но такова работа.
Секретарша икнула в последний раз и сжала руку в кулак, боясь потерять подарок. В кабинете запищал сотовый, и Эльдар покинул приемную.
– Эля? – бархатный голос Хикмета звучал настолько медово и ласково, что Эльдару показалось, будто его опустили в теплый сироп. – Здравствуй, мой милый.
– Привет, Хикмет, – ответил Эльдар холодно. – Чего хотел? А то работы много.
Хикмет, смуглый, начинающий полнеть и лысеть ровесник Эльдара, был вроде бы из турок, но по-русски говорил без малейшего акцента, обычаи знал и водку пил так, что мама не горюй. Откуда появился этот пройдошливый знающий маг второго посвящения, Эльдар так и не выяснил, хотя пытался несколько раз, заходя с разных концов. Прошлое Хикмета до приезда в Турьевск было окутано тайной, словно самого Хикмета раньше не существовало в природе, и он появился лишь на границе города.
– Говорят, ты вчера снова закинулся? – с глумливой заботой поинтересовался Хикмет. Эльдар ощутил, как каменеет лицо, а уголки рта оттягивает книзу. Все всё знают, поэтому и с делами проблемы.
– Говорят, что кур доят, – процедил он. – Что нужно-то, Хикмет? Деньги капают.
Хикмет сразу избавился от сладкого издевательского тона и заорал, щедро перемежая речь матом на русском и турецком:
– Deli,[1] ты охренел? Утратил сцепление с реальностью?! Ты какого черта заказы у всего города загребаешь, serefsiz?[2] Все сидят, как лохи, один Поплавский жирует! Золото из ушей капает! Самый умный, да? Или самый шустрый? Мэр у тебя с рук жрет, деловые в ноги падают, а нам с Аннушкой на бедность просить прикажешь?
Психопата и недостойного. Эльдар пропустил мимо ушей. Если бы за каждое подобное именование он получал хотя бы полтинник, то мог бы уже давным-давно оставить практику и спать на юге под пальмами.
– Меня зовут, и я прихожу, – сказал он холодно. – Учись не только трахать свою Аннушку, но и дело делать. Жирую, ага. Секретутку златом осыпаю. А все потому, что имею уважение, знания и опыт. Потому ко мне и идут умные обеспеченные люди, а к вам нет. Так что s?kma kafal?,[3] лучше делом займись.
– Я займусь, – мрачно пообещал Хикмет. – Я так займусь, что тебе небо с овчинку покажется. Забыл Ивантеевку? Так я напомню.
Эльдар машинально потер левое предплечье. Кожа человека там была чистой, а вот у зверя на этом месте красовался незаживающий ожог. В Ивантеевке на крупном заказе у Эльдара неожиданно случился припадок, и Хикмет, находившийся неподалеку, без затей ткнул его огненным шаром, собираясь не остановить – убить. Эльдар помнил, как его охватило пламенем, помнил свою боль, страх и непонимание: почему? За что?
Потом он понял. Потом – когда примчался Эрик и обрушил с неба ледяной дождь, погасивший огонь. Боль ушла, припадок закончился, и вернулась возможность сообразить, что бешеных собак не гладят по шерстке – их отстреливают.
Шары турок кидал просто на зависть. Эльдар подумал, что надо бы дополнительно укрепить ауру.
– Хикмет, cele kapat,[4] – устало посоветовал Эльдар. – Предъявляй претензии не мне, а заказчикам. Я только работу работаю. Хочешь – Аннушке твоей заказ скину хоть сейчас. Только ведь она облажается, как пить дать. И ты облажаешься. Не по вашим зубам орехи, ребят, вы смиритесь.
Хикмет вздохнул и произнес с прежними сладкими интонациями:
