типичный даэрана, насколько я могу судить: пустое зеркало, чистый разум, человек без чувств. Отражаете чужие эмоции, живете по социальным установкам, нормам и правилам, а также схемам, которые берете в наблюдениях за людьми.
Шура закрыл глаза.
– Когда вы хотели меня застрелить, я чуть в штаны не навалил, – открыто признался он. – А вы в тот момент были абсолютно спокойны. Не укладывается в вашу теорию, – он сделал паузу и язвительно добавил: – Правда?
– А вы не путайте эмоции и инстинкты, – невозмутимо откликнулся Эльдар. – Жить хотят все. Трахаться хотят все. Кушать хотят все. Даэраны в том числе. Так что поздравляю – вы даэрана.
Шура сжал виски так, что в глазах потемнело. Не испытывать чувств. Не понимать истинного значения эмоций. Быть логичным и правильным, быть живым компьютером, анализируя варианты поведения и отбирая среди них лучший – безошибочный. Любить, дорожить, ненавидеть – не самому, просто отражая чужую любовь, тоску, ненависть.
– Нет уж, – уверенно произнес Шура. – Она мне предсказала, что меня гопники побьют. И где же нечитаемая судьба, по-вашему?
Эльдар усмехнулся. Шуру кольнуло легким морозцем.
– А она смотрела не вас, а одного из тех малолеток. Сын ее товарища, она приглядывала за ним.
Шуре хотелось закричать. Однако он промолчал, преувеличенно внимательно рассматривая чашку с чаем. Эльдар ждал, невозмутимо уставившись на Шуру.
– Кто бросил иголку в Лизу? – наконец спросил Шура. – Вы в курсе?
– Я в курсе всего, – хладнокровно проронил Эльдар. – Такой уж я человек. Иголку бросил наш коллега, который узнал о существовании такого реликта, как вы, и поспешил затеять передел собственности.
«Все из-за меня, – подумал Шура. – Если бы не я, Лиза была бы сейчас здорова. Всегда все всем порчу».
Он вздохнул и спросил:
– Кто он?
Эльдар усмехнулся.
– А уже никто, – и выложил на стол пистолет.
Шура похолодел снова.
– Крайние меры? – выдавил он.
Эльдар презрительно дернул плечом.
– Вы слишком мелодраматичны, мой дорогой. Ну, крайние меры, и что такое? Теперь, во всяком случае, никто не знает о том, кто вы такой, и что искала Лиза в библиотеках. Кроме меня, разумеется.
Сказать, что Шуре было не по себе – значит, сказать слишком мало. Он с трудом сдерживал желание сорваться с места и убежать, куда глаза глядят. Опасался Шура только одного: что выстрел в спину прервет его побег в самом начале.
– Зачем я был ему нужен? – выдавил Шура.
Эльдар посмотрел на него, словно на полного идиота – наверное, так же сам Шура смотрел на Эльдара.
– Но вы же читали ее книги. Разве непонятно, зачем нужен магу даэрана?
«Огромный аккумулятор энергии, – вспомнил Шура одну из записей Лизы. – Проводник силы, возможность сделать колоссальный объем работы без отдачи».
– Батарейка, – прошептал он.
Эльдар пожал плечами.
– Ну… почти. Если упрощать.
– Я не даэрана, – тихо и твердо сказал Шура. – Я самый обычный человек. Я чувствую, что бы вы ни говорили по этому поводу. – Он вдруг понял, что его губы дрожат. – Я человек, хотите вы того или нет.
Эльдар посмотрел на него с усталой печалью.
– Поразительно, Саша, – вымолвил он. – Поразительно, как вы цепляетесь за то, о чем не имеете ни малейшего представления. Чувствуете? Что вы чувствуете? Вам плохо потому, что ситуация того требует. И хорошо по той же самой причине. Вы чистый разум, Саша, эмоции вам не нужны. Вы прекрасно обошлись без них, уходя от Лизы.
– Неправда, – тихо вымолвил Шура. – Это не вам решать.
Эльдар презрительно фыркнул.
– Ну конечно, вам-то оно виднее. Только вспомните, пожалуйста, еще одно имя.
Шура поднял голову и посмотрел на Эльдара в упор, заметив, что глаза у него, вопреки стереотипу блондинистой внешности, темно-карие.
– Какое имя? – проронил Шура.
