умереть в этом путешествии, пусть это случится сейчас.
Конечно, моя кава привлекла внимание женщин, они назвали ее татуировкой – которой она, собственно говоря, и стала. Ничем она больше не напоминала временное украшение. Они рассматривали рисунок, трогали его пальцами, хвалили и называли удивительным. Я улыбалась. Мне было приятно, что кому-то он нравится.
– И краски, – сказала Натия. – Такие красивые.
Краски? Не было никаких красок. Только линии охристо-ржавого цвета – и я решила, что их и имеет в виду девочка.
Снаружи донесся чей-то крик, и я привстала. Женщина по имени Рина мягко толкнула меня обратно в воду.
– Ничего страшного, это всего лишь мужчины. Они вернулись с горячих источников, где возносили благодарения, и, скорее всего, еще всю ночь будут продолжать свои обряды в шатре.
Мужчины вели себя приличнее, чем я ожидала. Оживленные выкрики вскоре смолкли, и ничто больше не мешало мне наслаждаться ванной. Мне было не по себе при мысли, что придется натягивать на себя грязные лохмотья, но, когда я вытерлась, женщины стали наряжать меня в другие одежды, доставая и прикладывая разные юбки, шали, блузки и бусы – словно одевали ребенка. Когда они закончили, я снова почувствовала себя принцессой – принцессой кочевого племени. Рина повязала мне голову шелковым синим шарфом с изысканными серебряными бусинками по краю. Она так умело его наложила, что ниточка бус качалась у меня точно посреди лба.
Закончив, она отступила и, наклонив голову набок, оценивающе посмотрела на свое произведение.
– Теперь ты меньше похожа на волчицу, а больше – на девушку из Племени Годрель.
Племя Годрель? Я опустила взгляд вниз, на ковер с цветочным орнаментом.
Таким было название одной из книг, похищенных мной у королевского книжника.
Глава пятьдесят четвертая
Я лежала на лугу на животе, осторожно переворачивая ломкие страницы древнего манускрипта. Эбена я прогнала подальше, пригрозив смертью. Теперь он держался от меня на почтительном расстоянии, играя с волками и явно испытывая к ним нежность – подумать только, я и представить не могла, что мальчик на такое способен.
По всей видимости, ему поручили присматривать за мной, пока Каден отлучился, чтобы воздать почести Богу Зерна. Видно, это был могущественный бог, если Каден решился оставить меня на Эбена – впрочем, Каден отлично понимал, что я не дурочка. Мне необходимо было восстановить силы, прежде чем наши пути разойдутся. Я буду ждать благоприятного момента. Пока.
К тому же, меня удерживало еще кое-что.
Я нуждалась в чем-то большем, чем еда и отдых.
Слова старинной рукописи оставались для меня тайной, я могла догадываться только о значении некоторых, исходя из того, как они расположены и с какой частотой встречаются. Некоторые корни казались родственными морриганским, но я не была уверена из-за незначительных отличий в написании букв. Ах, как нужен мне сейчас был ключ, как помогла бы сейчас любая подсказка – из тех рукописей и книг, которых у королевского книжника было в избытке. Я показала книгу Рине и другим женщинам, но язык был таким же чужим для них, как и для меня. Древний язык. Даже глядя на страницу, я могла понять, что язык на ней отличался от их речи. Их слова звучали легко, с придыханиями. Те, написанные, казались более резкими. Я поразилась тому, как быстро все забывается и теряется, даже слова и языки. Может быть, этот текст писал кто-то из наших предков, но племя Годрель более не понимало его. Я погладила буквы, аккуратно написанные от руки. Этой книге было предназначено пережить века. Чего хотел от нее книжник? Почему прятал ее? Я снова провела пальцем по строчкам.
Как же мне понять, о чем говорит книга, если даже собственный народ Годрель этого не знает?
Тишина навалилась на меня, необычная, неотступная.