выглядел довольно мирно. Когда измученного тревогой Посланника будила бессонница, он приходил в грузовой отсек и сидел, прислонившись к нему спиной, все его светлые надежды были связаны с этим особенным грузом. Преодолевая пространство, корабль неудержимо стремился к дому.
С высоты орбиты родная планета показалась ему необычно безмятежной. Ни одного спутника он не заметил поблизости, ни одного проблеска орбитальных станций… Ни одна ракета не вырвалась из атмосферы чтоб его уничтожить. Ему стало действительно страшно.
Разрушенное еще в период войны старое здание космопорта за годы отсутствия Посланника стало более жалким и заброшенным. По его разбитым взрывами стенам бегали зеленые ящерицы. Поле обильно заросло цветущими полевыми растениями и выглядело вполне оптимистично, скрывая старые обломки и трещины от бомбежек. Посланник не стал особо задумываться, зачем территорию обнесли странной декоративной изгородью и проложили дорожки.
С замиранием сердца, проклиная судьбу и уже наплевав, что может попасть под случайный обстрел, Тахо, никак не скрываясь, побежал вперед, перепрыгивая через ржавые и скрученные энергетическими ударами рельсы давно не существующего гражданского транспорта…
С холма открывался вид на обновленный город. На его окраинах еще продолжались строительные работы. Он повернулся в сторону космопорта и заметил указатель «Проезд на территорию музея». А за спиной возвышался монумент «Сверхоружию – положившему конец войне». На постаменте была высечена пояснительная надпись на языках веками враждовавших народов «Войну побеждает идея».
Укрощение Теиды
Александр Степанов
– Красивая планета, капитан!
– Да, была… Но скоро мы ее перезагрузим. И она будет выглядеть поскромнее. Так что, старпом, наслаждаемся видами, можно сказать, в последний раз. Скоро эта планета изменится и будет в привычном для нас формате. Увы, без перезагрузки тут никак не обойтись, жесткая коммерческая необходимость: без перезагрузки не будет прибыли. Планета просто так не даст себя использовать – она ведь разумна. Включит свой иммунитет, и тогда нам придется туго, как на Гамма-Дюгоне. Но мы в тот раз справились, помнишь? Супермощные молекулярные декомпрессаторы сделали свое дело: мы сожгли атмосферу, перезагрузили и освоили Гамму. Теиду ждет такая же судьба, но, согласись, мы стали намного опытнее, теперь мы быстро парализуем эту планету, и ничто нас не остановит!
Закат играл лиловыми красками, и капитан заворожено любовался планетой сквозь панорамное стекло флаера.
Флаер шел на предельно низкой высоте – пять километров; ниже спуститься было нельзя, чтоб не повредить обшивку верхними ветками невиданной величины деревьев, высоко задравших свои кроны к небу. Они были такие огромные, что на их ветках вполне, наверное, уместились бы небольшие города. Цвет коры исполинских деревьев был разный: от привычного коричнево-серого до красных, изумрудных, сине-фиолетовых переливчатых оттенков.
– Красиво! Это же в перспективе целые горы самоцветов! Ну, класс! На Земле это будет стоить миллионы, даже, наверное, миллиарды, капитан?
– А то. Только учитывай: во-первых, сначала флора должна погибнуть, потому что самоцветы образуются, точнее, дозревают, только в мертвом организме. Во-вторых, важно, чтобы самоцветы не упали в цене, иначе какая от них польза? – усмехнулся капитан. – Поэтому самоцветы будут равномерно распределяться логистическими службами по всей Галактике среди наших вассальных планет, вот это выгодно!
– А почему вообще выбор пал на Теиду?
– Мы за ней давно наблюдаем. И она подходит нам почти по всем параметрам. Конечно, наличие разумной фауны и флоры немного портит ее. Но мы их приструним. Теида выполнит свое предназначение для нас, вот увидишь, – в скором времени она будет одним из самых высокотехнологичных объектов. Именно ради этого мы и отправились в экспедицию. Мы ликвидируем опасные для нас формы жизни, оставив только самые безобидные и выгодные нам. Знаешь, какие? Вырабатывать для Земли энергию и собирать полезные минералы.
– И это возможно, капитан?
– Почему нет? На Теиде кремниевая форма жизни вместо привычной нам углеродной. Нет, вообще-то химический состав этой планеты очень похож на земной. Самый распространенный здесь элемент – кислород, второй по списку – кремний, а углерод, основа организации привычной для нас жизни, лишь где-то в самом конце десятки: доля – меньше половины процента. У нас на Земле давным-давно, пишут, тоже так было. Учти: кремний в сочетании с другими элементами не мешает расти живому организму, но после его смерти происходит окаменение, и некоторые организмы превращаются в драгоценные или
