– До столицы Азии нам осталось меньше одного дневного перехода!
Пламя походных костров освещало суровую каменистую землю и склоны невысоких гор, опаленных солнцем и иссушенных ветрами. Сподвижники Александра, уже известного на всю ойкумену своими победами, собравшись возле царского шатра, говорили о том, что завтра наступит день решающей битвы. Никто из них не сомневался, что после сражения при Гавгамелах самые отборные отряды персидской армии готовы в последней судьбоносной схватке оборонять царский город, о котором ходит столько легенд.
Но битва не страшила военачальников. Кто устоит против силы оружия?
– Александр, мы победим! – воскликнул командир гей-таров Филота. – И ты по праву станешь владыкой вселенной! Твои подвиги затмят славу Геракла и Ахиллеса, тебе с радостью покорятся все народы.
– Самые красивые и знатные девушки будут счастливы, если хоть на миг ты обратишь на них свой взор! – воодушевленно поддержал его другой полководец. – Прежде могучие владыки повергнутся перед тобой в прах, униженно моля о снисхождении. Ты станешь царем царей и на земле будет только один язык – на котором говоришь ты!
Далеко за полночь в шатрах командиров и у солдатских костров говорили об одном и том же.
– Мы отомстим за боль и унижения наших предков!
– Завтра будем пировать в этих дворцах, вытирать руки о парадные занавеси!
– Наши мечи разрубят изображения их царей и богов! Отныне мы – владыки Азии!
– Зачем нам этот чужой город! Пусть он лучше обратиться в пепел! Мы отомстим за сожженные Ксерксом Афины!
– Ты права, Тайс! Иди же ко мне!..
И только летописец Каллисфен, одиноко сидевший поодаль от шатров, палаток и костров, бормотал себе под нос:
– Не приведет это к добру, нет, не приведет. Разрушены Фивы, пусть и велел царь сберечь дом великого поэта, но древний город обращен в развалины. Могло ли такое деяние увеличить силу Эллады?.. А Персеполис, если правдива хотя бы десятая часть рассказов о нем, являет собой и вовсе небывалое чудо света…
Он прислушался к крикам из лагеря и горестно покачал головой.
– Это будет наш мир! И те, кто против нас – пусть сгинут в безвестности.
– Мы заберем себе все золото и сокровища Персии! Их лучшие мастера будут строить нам дворцы!
Каллисфен знал, что мастера, возводившие Персеполь, были все до единого свободными. На строительстве удивительной столицы персидских царей не было рабов. Шесть десятилетий потомственные ваятели, каменотесы, архитекторы создавали в пустыне дворцы, дома, храмы, книгохранилища. Где-то там, впереди в специально обустроенном зале находятся знаменитые священные тексты, написанные зороастрийцами на особом «языке Авесты». На обращенных в тонкий пергамент 12 тысячах бычьих шкур золотыми чернилами записаны все откровения, полученные мудрецом Зо-роастром, от божества Ахура Мазды.
А какие удивительные материи и ковры умеют ткать в этих краях, сколь искусна работа ремесленников, превращающих своим мастерством даже расписные глиняные миски в подлинные сокровища. Каллисфен пробовал этим вечером унимать горячность жаждущих сражения и богатой добычи командиров. Но тщетно.
– Нужны ли великому воителю и повелителю мира все эти тряпки? Они его недостойны. Как и все свитки, которые хранятся в этих дворцах. Разве они кого-то сделали счастливее? – и повернувшись к царскому шатру, воин восклицал: – Твой меч, Александр, превыше всего! Им ты разрубил так никем и не распутанный Гордиев узел!
– Да, Тайс права – нам не нужны города прежних владык, – донесся сейчас до ученого чей-то голос. – Пусть они сгинут в пламени наших костров!
А ведь был еще и перебежчик, из греков, ранее прижившихся в Персии. Он вроде и соглашался указать удобные пути к сокровищницам, но упорно повторял:
– Царь, это золото никому не принесет добра. Говорят, у него есть своя сила, превыше человеческой…
– Мы одолеем власть чужого золота силой своих мечей и копий! – оборвал его Клит, начальник царской стражи.
«Александр овладел Сузами, где нашел в царском дворце 40 тысяч талантов в чеканной монете, а также различную утварь и бесчисленные сокровища (40 тысяч талантов в золотой и серебряной посуде, слитках и украшениях) и еще 9 тысяч талантов золотых монет, – добросовестно записывал в своей хронике Каллисфен. – Также было там 5 тысяч талантов гермионского пурпура, пролежавшего в сокровищнице сто девяносто лет, но всё еще сохранявшего свежесть…»
А что говорят о Персеполе те, кому посчастливилось его увидеть? Город обнесен высокой стеной. На окрестных скалах выбиты рельефные картины, запечатлевшие подвиги героев древности. Главный царский дворец поднят на рукотворное возвышение в три человеческих роста, и к нему ведут пологие лестницы, по которым можно проехать на колеснице. Вдоль всех лестниц поставлены резные каменные плиты, украшенные изображениями царей на
