спустили на нем. Не знаю, на какую глубину, какова скорость лифта и всё такое, но минуты не прошло. Дальше по нескольким коридорам, три поворота налево и один направо. Потом ещё раз обыскали, и бросили на койку в камере. В типичную такую камеру с прутьями и койками на цепях. В моей две было, одна над другой. Камера пустая, а лежал я на нижней. Кстати, бросили меня небрежно, одна нога свешивалась, и постепенно я стал сползать с койки и ничего не мог сделать. Так что минут через сорок я просто грохнулся на пол. Больно, всё же чувствовал, но не смертельно. Так я и пребывал в сознании ещё часа три, пока действие выстрела модели той же винтовки, что я у коротышек брал, не прекратилось.
Кряхтя, я сел, а потом вернулся на койку и устроился поудобнее. Видимо, всё в камере отслеживалось, так как за мной быстро пришли двое охранников. Полностью действие паралича ещё не прошло, поэтому мои рефлексы ещё не восстановились в полной мере, немного тормозил, но атаковать их я и не собирался. Наверняка к главному на допрос поведут, дальше всё зависит от беседы с ним. Оказалось, я ошибался, и планы местных насчёт меня были совершенно другими. Привели меня в медбокс, типичный медик в сером балахоне, это их служебная одежда, сделал мне несколько уколов, отчего состояние стало улучшаться и перестук молотков в голове совсем стих. Все симптомы последствий выстрела стали проходить. Правда, охранников прибавилось, стало больше на два.
Меня забросили в другую клетку, большую, кубов на семьдесят, та находилась в большом, с высокими потолками, зале. Начал загораться свет, и на места зрителей проходили и усаживались люди, при этом негромко переговариваясь и с интересом поглядывая на меня. Кажется, я начинаю догадываться, что сейчас будет. Бои без правил с их лучшим бойцом. Весь антураж на это намекал: кровь на прутьях, потёки на полу. Вот уроды.
Сам бункер оказался куда больше, чем я думал, и народу тут хватало. Мест для зрителей около сотни, и заняты были все. Причём в основном не простыми людьми. Ну и разной молодёжью, видимо детьми. Совсем маленьких не было, видимо не совсем уроды, чтобы детей на такие представления водить. Не сразу, но я рассмотрел Палию, которая в компании своих друзей и подруг с того фота уселась в передних рядах. Похоже, они тут в иерархии не последнее место занимали. Аристо, что ещё скажешь.
– Эй! – крикнул я и указал на Палию, что вызвало оживление в рядах её подруг и дружков. – Подойди, поговорить надо.
Однако та лишь презрительно улыбнулась и указала мне за спину, намекая, чтобы я обернулся.
Клетка четвёртой стороной упиралась в стену, там открыли створку, и на меня понёсся знакомый субъект под оживлённый гомон зрителей. Местные оказались ещё большими уродами, чем я думал. Это был крикун.
Когда действие шокера прошло, я сменил позу на койке, незаметно разрабатывая руки и ноги. Крикуна того, а это был довольно крупный экземпляр, я убил сразу, одним ударом, вызвав гул возмущения и ропот зрителей, настроившихся на долгий и кровавый бой. Правда, ко мне выпустили разом ещё троих, видимо всё, что оставалось, но и тут красивого сражения не случилось. Что делать, я знал, опыт имелся, и хватало по одному удару, ломающему шейные позвонки. Так что меня под возмущение зрителей снова парализовали выстрелом и отнесли в камеру. С этим надо что-то делать, злости и ненависти к тем, кто укрывался в бункере, у меня теперь было на десятерых.
Видимо, моё шевеление снова засекли, и пришли четверо охранников. Опасаются, это правильно. Вряд ли меня ведут на новый бой, я видел, как делали ставки, работали два букмекера, а скорее всего, как раз ведут к местному главному или к тому, кто отвечает тут за безопасность. Нужно же им узнать, что я делал в окрестностях их укрытия и что искал. Хотя наверняка уже знают, кроме оружия и бинокля к ним в руки попал и мой планшет. Правда, он запаролен, но пароль простенький, специалисту взломать не трудно, часа за три можно. Там фото, по нему и поймут мой интерес, и почему я обращался к Палии.
В этот раз на меня надели световые наручники. Прошлое своё обещание, когда был на Фаоне, я выполнил, изучил их. Не снять без специальной карточки-ключа, а у кого она из этой четвёрки, неизвестно, наручники автоматически закрываются, без неё. Ничего, пока время терпит, я сам бы хотел пообщаться с главным. Если тот адекватный, в чём я уже сильно сомневался после боев в клетке, то договоримся, если нет, даже говорить не стоит. Буду прорываться.
Вели меня недолго, мы спустились по лестнице на четыре этажа и покинули лестничную шахту. Видно, что это элитный сектор, отделка лучше. Почему-то меня завели в зал для совещаний с длинным столом со множеством стульев. На столе аккуратно стоят бутылки с водой, стаканы. Ни пылинки. Видно, что тут работают уборщики. Хм, и камер наблюдения не заметно, что навевает некоторые мысли. В самом зале было трое мужчин, один сидел во главе стола, судя по надменному лицу, самый старший, лет шестидесяти, второй, что стоял рядом, по выправке из бывших военных, офицер, скорее всего, он и есть начальник службы безопасности. Вот третий явный пройдоха, явно что-то вроде правой руки.
– Пароль, – велел глава и толкнул ко мне мой же планшет.
Подвели меня не к нему самому, остановили метрах в трёх в середине длинного стола, с левой стороны от него, так что планшет, скользя, остановился рядом. Достаточно точный толчок. Я молча и быстро простучал по клавиатуре планшета, вводя правильный пароль, и таким же точным толчком отправил планшет обратно. Вот дальше произошло то, что меня несколько удивило. Вопросов мне задавать не стали, главный лишь небрежно приказал охране, углубляясь в исследование файлов планшета:
– В медблок, на снятие памяти.
Вот этого мне не надо, мне было что скрывать, так что пришлось действовать немедленно, да и больно уж место удобное. Тревога сразу не поднимется, камер-то нет. Правда, семь противников, нет, шесть, помощника я не считаю – хлюпик, не боец, – но справлюсь даже с блокированными
