Всего два самострела и было. Две короткие стальные стрелы нашли свои жертвы – двух молодых криве – жрецов. Литовские весталки вайдилутес пронеслись мимо, к болоту…
– Догнать! – закричал Игорь и, выхватив меч, бросился на подскочившего к нему врага – здоровенного парнягу с рогатиной.
Наверное, спасло то, что Даумантас, похоже, не очень-то жаловал жрецов. Мало того что не жаловал, но и откровенно ненавидел.
Отбив первый удар клинком, князь резко уклонился от следующего. Рогатина против меча… бедный меч!
Жрец вновь совершил выпад, желая поразить противника в грудь. Наверное, бригантина бы выдержала… а, может, и нет, кто ее знает? Довмонт не стал рисковать, подставляя под вражеское копье грудь. Отпрыгнул в сторону, спешно подобрав брошенный в траве щит. Ну вот! Так-то лучше будет.
От полученного могучего удара щит разлетелся на куски! Буквально вдребезги, Игорь даже не знал, что так бывает.
И снова – рогатина против меча. Озлобленный, похожий на быка, парняга – языческий жрец. Двое кнехтов по приказу «рыцаря» бросились в погоню за вайдилутес, две убито, еще двое оставались здесь… Впрочем, уже не оставались. Стонали, валяясь в кустах, – кто-то достал их стрелами. Весталка! Та самая жрица – старая крючконосая фурия – притаилась с луком за высокой сосной и ждала, ведьма поганая, выжидала!
Князь чуть отступил влево, потом закружил, стараясь все время держать жреца меж собою и фурией. Хотя пока в этом особой нужды не было, весталка вряд ли бы стала стрелять в сражающихся, рискуя поразить своего.
А вот нет! Все-таки послала стрелу… едва не зацепив здоровяка-жреца за щеку. В это момент князь и нанес удар… укол – длинным выпадом, упав на правое колено… Достал! Достал-таки… Поразил противника в живот.
Выронив копье, молодой криве схватился за рану руками, стараясь затолкнуть обратно выползающие кроваво-сизые кишки… И получил меж лопатками стрелу! От своей же.
Да, наверное, жрица была права, избавляя бедолагу от страшных мук. Как бы то ни было, а «Жером» поспешно укрылся за первой попавшейся елкой. Туда и угодила стрела, задрожала, злобно и даже с каким-то привкусом самого извращенного эротизма. Словно бы испытывала оргазм.
Далековато сосенка, не добежишь. Опушка леса, вполне открытое место.
Арбалет! Даже целых два. Где-то они здесь, в траве… должны бы валяться. Вжавшись в траву, князь пополз по-пластунски… уж как мог, в доспехах… Его маневр заметили. Стрела пропела над головой.
Быстрей! Быстрее. Вот где-то здесь были кнехты… вот они – мертвые тела. А вот и арбалет! И колчан… Подхватить все. Теперь – в заросли, лежа тетиву не натянешь.
Снова ползком, в доспехах, прижимаясь к матушке земле, пригибая голову… Черт! Надо было надеть топфхелм… ага, тогда бы вообще ничего не увидел!
Стрела вонзилась в землю прямо перед «рыцарем». Так… Пока эта дура натянет тетиву… Рывком! Бегом! Живо! Как можно быстрее… и еще быстрее.
Князь вскочил на ноги и понесся к лесу, петляя, словно заяц. Бригантина, кольчужные рукава и штаны движению мешали мало… зато арбалет и колчан со стальными стрелами-болтами – очень.
Одна стрела… другая… третья…
Две отскочили от доспехов, третья пролетела мимо. Вот и заросли! Наконец… Натянув зубчатой кремальерой тетиву, князь наложил стрелу и осторожно прицелился, дожидаясь, когда фурия высунется из-за сосны. Ага! Вот высунулась, поводила натянутым луком, поискала глазами цель…
Не торопясь, плавненько, Игорь потянул спусковой крючок… Хладнокровно, как в тире. Не так тут было и далеко.
Стрела не прошелестела в воздухе и не просвистела – вжикнула! Момент, полсекунды… и жрица повалилась в траву, выпустив из руки лук! Туда и дорога.
Подобравшись к сосне, князь осторожно выглянул… Не такая уж и старуха, лет тридцать пять. Впрочем, по здешним меркам, конечно же, старуха. Моложавое, вполне еще миловидное лицо несколько портил лишь крючковатый – как клюв у совы – нос да узкие глаза-щели. Странно, но в них не было ненависти, скорее – недоумение, удивление даже. Да, жрица еще была жива, хотя, судя по выступившей на тунике крови, стрела угодила ей прямо в сердце.
Увидев князя, весталка протянула к нему руку и что-то прошептала. Игорь наклонился, услышав странное:
– Ты не здесь… не здесь. Ты – чужой. Тебя здесь нет.
Сказала – и умерла, устремив застывшие глаза в небо.
Проверив валявшихся в траве кнехтов, из которых, увы, не выжил никто, «Жером» со всей поспешностью зашагал к трясине. Побежавшие в ту сторону кнехты, слава Господу, оказались живы и даже не ранены. Что же касается жриц, священных девственниц вайдилутес, то одна из них валялась прямо на гати, насквозь пронзенная сулицей, другая же…
Другую кнехты уже успели раздеть и, отпуская смачные шуточки, сноровисто привязывали к дереву, явно намереваясь предаться похоти. Жрица кричала и пыталась вырваться, пока один из кнехтов не смазал ей по зубам. Молодое белое тело девчонки дернулось, выгнулось… и осело, проехав спиной по сосне.
