Обувшись, я подхожу к Юну, который стоит у экрана с выбором сценария.
– Оружие? – говорит он бесстрастным голосом.
– Шест… Двусоставный, если можно, – добавляю я, но Юн никак не комментирует странность моего выбора. На самом деле, это все еще единственное оружие, которым я владею достаточно хорошо.
Юн выбирает на экране оружие, и на краю свободного сектора появляется шест. Я успеваю заметить нечто странное, что никак не вяжется со сдержанным, отстраненным обликом Юна: у него на запястье синий ниточный браслет из узелков, сплетенный не очень аккуратно.
– Советую надеть перчатки.
Голос Юна все так же бесцветен, и это настораживает. Пожалуй, я уже привыкла слышать раздражение в его голосе. Обычно он заговаривает со мной только для того, чтобы высказать, что я делаю неправильно.
И кстати, почему Юн сейчас здесь, а не с отрядом?
Но я не успеваю спросить – развернувшись, он уходит.
Выставив все параметры на минимум, я беру в руки шест. Юн был прав, перчатки бы не помешали: шест немного скользит в руке. Хорошо, что в кармане обнаруживаются перчатки из комплекта моей боевой формы.
Полигон выстреливает в меня первой мишенью: отделившись от стены, в мою сторону летит небольшой шар. Бью по нему шестом – и шар лопается. Я завороженно наблюдаю, как мелкие частицы мишени разлетаются во все стороны, и потому не успеваю заметить шар, который атакует меня со спины. Столкнувшись с моей спиной, он тоже лопается. Щекотно.
Больше ни одной мишени я не упускаю. Их появлению предшествует тихий щелчок, который позволяет понять, с какой стороны ожидать атаки. Мишени появляются все чаще, и я разделяю шест на две части.
Кондор прав. Мне нужно было увидеть, как часто я загоняю себя в рамки, и что будет, если их разрушить. Я смогла найти выход из ситуации, которая казалась безвыходной. Но на то, чтобы восстановиться после знакомства с близнецами в стазис-контуре, мне потребовалось несколько дней: наутро после чудесного вечера, так любезно устроенного для меня Кондором, болело все, что только могло болеть. Хорошо, что в тот день были только теоретические занятия. Наверняка Кондор это учел, но это не спасло его от проклятий, которые я адресовала ему, пытаясь подняться с постели.
Две мишени с разных сторон летят на одном уровне, и я резко приседаю, позволяя им столкнуться, осыпая меня осколками.
Интересно, что бы произошло, если бы в тот далекий день я бы не встретила Виктора в Архиве? Если бы он не помог мне – где бы я была сейчас?
Что-то мне подсказывает, что если бы в Архиве я встретила Нестора – он бы не раздумывая сдал меня Справедливости. Гектор вряд ли – скорее, просто прошел бы мимо, заговорщицки подмигнув.
А вот Виктор…
Я слышу шорох позади себя. Тело реагирует быстро, и шест замирает в сантиметре от лица Виктора: я мигом узнаю его полуулыбку.
– Не стоит подходить со спины, – сбившееся дыхание делает мой голос прерывистым. Что он здесь делает?! Жутковатое чувство, когда думаешь о ком- то – и тут же обнаруживаешь его позади себя. – Это… небезопасно, – добавляю я.
– Вот как? – брови Виктора поднимаются в напускном удивлении. Ловкое движение – и, выхватив оружие из моей левой руки, он разбивает шар прямо около моей головы. – Не за что, – говорит он, возвращая часть шеста. – Отвлекаться тоже небезопасно. Ты последнюю мишень пропустила.
– Благодарю за ценный совет, командор Виктор.
Я даже не стараюсь подавить сарказм в голосе, соединяя две части шеста в одно целое. Виктор пристально смотрит на меня. Сегодня он снова предпочел форме темную тренировочную одежду без каких-либо опознавательных знаков. И не скажешь, что командор. Искоса поглядывая на него, я замечаю еще одну, новую деталь, которая совершенно не вяжется со статусом командора: красные пряди в волосах.
– Так ты узнала меня.
Встретившись с ним взглядом, я понимаю, что говорит он вовсе не о сегодняшнем дне.
– Командор Виктор, – повторяю я. – Наш Дирижер и…
– О, нет, нет, нет, – с улыбкой перебивает меня Виктор. – Смотри внимательно. – Он делает пару шагов назад, сходя с полигона. – Дирижер и командор. – Затем снова подходит, ступая на матовую поверхность полигона. – Виктор. Чувствуешь разницу?
– Те же правила, что и у Кондора? – догадываюсь я.
Виктор кивает.
– Как насчет спарринга? – спрашивает он, продолжая улыбаться.
– Хватило и предыдущего, – я качаю головой.
Улыбка Виктора становится шире.
– На этот раз все по-честному. Один на один, и без… – Он запинается, и его улыбка увядает. – И без сломанных ребер, – тихо заканчивает Виктор, опуская взгляд. – Кондор не сказал, как собирается поступить с тобой. Он… просто приказал нам не останавливаться.
