– У нас получится!
Я сжимаю его пальцы. Какой смысл притворяться, что мы всего лишь друзья?
Иэн пытается вовлечь Сэмюэля в разговор о видеоиграх. Мне сказать особо нечего, но я стараюсь удерживать на лице безобидную пьяную улыбочку. Да кого я смогу обидеть, даже если клыки отращу?
Вдруг врубается музыка техно-металл, и парочки начинают танцевать, размахивая бутылками. У каждого по второму пиву – я считала. Музыка сменяется резким сигналом, это означает – внимание на экраны. ПОГЛЯДИ, КТО СМОТРИТ! Мы видим двух симпатичных парней, которые сидят на красном бархатном диване.
Один из них машет рукой:
– Привет игрокам! Хьюстон на связи! НЕРВ добавит каждому по сотне бонусных баксов, если танцевать будут
Я не против танцев. На самом деле даже очень люблю. Но то, что за это платят, не дает расслабиться. НЕРВ ведет себя так, будто мы – дрессированные обезьянки, которые будут прыгать всякий раз, как перед ними помашут бананом. Игра, конечно, в этом и заключается, но все-таки…
Музыка у нас играет та же, что и у компании в Хьюстоне и, видимо, на многих других сборищах Зрителей. На каждом экране – танцующие люди, будто мы все в одном огромном клубе. Рядом со мной Иэн двигает плечами и бедрами настолько изящно, насколько это возможно для натурала. Даже Сэмюэль беспорядочно размахивает руками. Все смотрят на меня. Брови Микки сдвигаются, она шепчет что-то на ухо Джен. Иэн улыбается, берет меня за руку, и, крутанув, притягивает к себе. Секунду я колеблюсь. Но разве стоит на глазах у всех отказываться от денег, которые сами плывут в руки? Да и что тут такого, просто потанцевать? Особенно, если это разрядит обстановку. Я начинаю двигаться, подлаживаясь под Иэна, и, к своему удивлению, чувствую, как по позвоночнику пробегает разряд энергии.
Музыка подхватывает меня, и я смеюсь, замечая, что некоторые из Зрителей, кажется, машут со своих экранов именно мне. Музыка становится все громче, и я танцую все более свободно, не думая о камерах. Может, в пиво действительно что-то подмешали? Я ставлю пустую бутылку у стены и продолжаю двигаться. Все прыгают, кто как может, и смеются, натыкаясь друг на друга. Даже у Микки исчезает с лица эта ее вечная гримаса. Примерно после третьего трека музыка становится медленней, и я таю у Иэна на груди. Лампы меркнут, горят неярко, как свечи, а экраны тускнеют, изображение на них становится просто цветными пятнами, создавая в комнате чувственную атмосферу. Мило. Если все испытания будут такими, как это, я как-нибудь справлюсь. А пока утыкаюсь носом в грудь Иэну.
Но, конечно, НЕРВ не может допустить, чтобы подобный расслабон затянулся. Музыка стихает и знакомый сигнал приводит нас в чувство. Только остановившись, я понимаю, как мне жарко. Я приподнимаю волосы с шеи, и Иэн нежно дует на мою обнаженную кожу, отчего по ней пробегают мурашки.
Над головами у нас опять возникают Гай и Гейл. Гейл усмехается:
– Часть нашей аудитории утверждает, что движения Сэмюэля назвать танцем, строго говоря, нельзя. Но, поскольку это было необязательное испытание, вы все остаетесь в игре.
Она смеется, а потом продолжает:
– Итак, последнее испытание разминки! В стене позади стола – четыре двери, каждая ведет в отдельный зал. Войдите в эти двери (любые игроки – в любой зал) и сыграйте в «Семь минут в раю». Уверена, правила объяснять не надо. – Она подмигивает. – Команда или игрок, которые покажут самое интересное шоу, получат пятьсот долларов. За второе место мы даем сотню. Остальные получат несколько минут в раю. Все для вас!
Иэн подталкивает меня локтем.
– Давай, а?
Это он шутит, да? Здорово было бы, конечно, с ним подурачиться, но на сегодня с проституцией покончено, мне хватило притворства на том испытании. А еще Зрители видели, как мы танцуем, верно?
Я встряхиваю волосами.
– Давай отложим на время.
Он берет мою руку и целует.
– Не вопрос.
Опять врубается техно. Очень романтично. Тай и Даниэлла начинают, еще не добравшись до комнаты. Я даже думать не хочу, где сейчас его руки.
Но мне интересно, на что похожи отдельные залы, поэтому я иду на другую сторону комнаты и нажимаю на одну из спиралей. Дверь распахивается в чуланчик, в котором еле умещается небольшая кровать и крошечная тумбочка – ничего больше. Ну, за исключением того, что лежит в ящике тумбочки. Над кроватью неярко горит лампочка, отражаясь в зеркале во весь потолок. Я отступаю, чтобы Иэн тоже мог посмотреть. Он смеется и говорит, что мы могли бы просто поспать. Ха. Будто я смогу заснуть рядом с ним.
Микки и Джен вгрызаются друг в друга, и, постанывая и спотыкаясь, продвигаются к соседнему чуланчику. Джен кричит Сэмюэлю:
