Технологический скачок, необходимый для перехода от мысленного управления простыми движениями до правильного преобразования компьютером считанного в точный поток слов, выбираемых из неограниченного лексикона, подобен скачку при переходе от абака до суперкомпьютера.
Но за последние полгода достигнут прогресс, практически не знающий прецедентов в анналах техники. Невероятно быстро.
Да, Альтшулер понимал, что к этому порядком причастна его бесподобная гениальность, – не страдая ложной скромностью в отношении своих компьютерных дарований. Но по-настоящему виртуальные модели и эксперименты пошли, как песня, благодаря предложениям Келвина Грея. Этот попросту
То же касается и твиков потоков данных, и модификаций используемых ими алгоритмов, которые Альтшулер считал сложнейшими и революционнейшими из когда-либо испытанных. Ему пришлось преобразовать прозрения Грея в код и аппаратное обеспечение, что внушало благоговейный ужас уже само по себе, но Алекс вынужден был признаться себе, что без прозрений его босса они до сих пор семенили бы детскими шажочками, вместо того чтобы спуртовать, как олимпийский чемпион.
Они уже созрели для экспериментов на людях. Опыты на животных и виртуальные симуляции, какими бы дотошными они ни были, далеко не заведут. Насколько понимал Альтшулер, они уже дошли до точки, когда могут совершенно безупречно сымитировать поток данных, посылаемых и глазами, и ушами.
Если их текущие результаты на самом деле можно перенести на человека, то тут уж, ничуть не сомневался Альтшулер, у них в руках абсолютная панацея и от слепоты,
Но Грей его все время осаживает. Ему запрещено публиковать какие-либо из своих выводов. Они, несомненно, совершили прорыв, который моментально преобразится в изделия-блокбастеры, но это даже не подлежит обсуждению.
В конечном итоге, понимал Альтшулер, Грей хочет скомбинировать технологии и алгоритмы, находящиеся у них в разработке, чтобы дать людям возможность веб-серфинга с помощью одной лишь силы мысли. Это порождает дополнительные трудности. К счастью, ученые подсаживают имплантаты в мозги животных уже десятилетиями. Еще в 1998 году выяснили, что иридиевые микроэлектроды, покрытые париленом C[19] и имплантированные в дуральное вещество обезьян, обладают очень хорошей переносимостью для организма и продолжают работать даже три года спустя. А с той поры их порядком усовершенствовали.
Но, хотя микросхемы и требуют очень мало энергии, поступающей от топливных элементов, способных преобразовывать глюкозу в электричество, сбрасывать их со счетов нельзя. Хотя подобная технология доступна уже много лет, она еще требует тщательных экспериментов, когда пробьет час, чтобы добиться уверенности, что эта реакция не будет генерировать чересчур много тепла, а имплантаты не крадут у мозга слишком уж много глюкозы, которой тот поглощает раз в десять больше, чем весь остальной организм.
Грей приставил к этой работе ряд лучших специалистов, корпящих над проблемами вроде этой на мадерской площадке «Тейи», но никогда не обсуждал детали, держа достижения этих групп под сукном.
Что же до Альтшулера и его команды, то они подготовили невесть сколько заявок на патенты, но Грей даже не позволил проработать их с патентным поверенным. Он сидит на выигрышном лотерейном билете, но упорно отказывается обналичить его.
Прямо
– Алекс, это Кэмерон Файф, – послышался напряженный голос. – Ты один?
Альтшулер моментально насторожился. Файф – пассивный партнер Келвина Грея, венчурный инвестор, отвечающий за финансирование всего балагана и владеющий контрольным пакетом «Тейи». И с ним Альтшулер встречался лишь единожды. Несмотря на возвышенный символический пост Алекса, и Файф, и Грей держат его за заурядного работника по найму, будто вне рамок своей специализации он немногим больше, чем простой уборщик.
Этот Файф предпочитает не светиться. Должно быть, он стоит как минимум десятки миллионов, но в онлайне о нем почти не слова, Альтшулер проверял. Порой пишут, что он жертвует средства в тех или иных благотворительных целях, но свои деловые интересы ухитряется держать вне поля зрения широкой общественности.
Странно, что Файф ему звонит. Но еще более странно, что звонок начался с вопроса: «Ты один?» Не самое стандартное приветствие…
Альтшулер подтвердил, что один, сняв очки и протирая их о рубашку – нервная привычка, выработавшаяся у него много лет назад.
– Чем могу помочь, Кэмерон? – спросил он, подавляя желание назвать того «мистером Файфом» и «на вы», поскольку это выглядело бы чересчур сервильно со стороны второго по старшинству сотрудника компании.
– Перейду сразу к делу, Алекс. Год назад я сказал Келвину, что если он не перестанет показывать лишь маргинальный прогресс, я перекрою «Лабораториям Тейя» кран. И с момента где-то месяцев шесть или семь назад вы начали показывать беспрецедентный во всех отношениях прогресс. Гора Эверест по сравнению с вами – просто кочка. Не представляешь, почему бы это?
