неизбежные недопонимания между двумя влюбленными главными героями наконец разрешились, позволив настоящей любви расцвести.
И тут Меган периферическим зрением уловила движение.
Дверь. Открывается!
Прежде чем она распахнулась до конца, в комнату скользнул белокурый мужчина, поднимая перед собой пистолет. Меган инстинктивно бросилась вниз с дивана, когда пуля свистнула над ухом.
В механизме ключ-карты на двери торчало специальное устройство, наверняка подменяющее ключ. Выудив приборчик, стрелок сунул его в карман. Все движения поджарого боевика были спокойными и отработанными – профессиональными. Уровень его компетентности и изощренность нападения так и разили Джоном Деламатером. Будь Меган на другом краю дивана, открывающаяся дверь оказалась бы вне поля ее зрения, и она уже была бы покойницей.
Впрочем, большой роли это не играет. Она лишь выиграла несколько дополнительных секунд жизни. Теперь она на полу – неподвижная мишень, – а ее гость снова промашки не даст.
Потянувшись к двери, пришелец аккуратно прикрыл ее за собой одной рукой, а другой снова поднял пистолет. Но едва он нажал на спусковой крючок, как пуля, выпущенная из оружия с глушителем снаружи, прошила дверь и его плечо, сильно сбив прицел.
Несмотря на рану, тот не мешкал ни секунды. Игнорируя и руку, и Меган Эмерсон, бросился к стене вне зоны обстрела, когда раздались еще два приглушенных выстрела и две пули прошили дверь.
– Требуется подкрепление, – прошипел он, и его невидимый микрофон наверняка уловил эти слова. – Я в апартаментах Холла. За дверью один или больше противников. Быстрее!
Все шторы в комнате уже были задернуты, но едва боевик договорил последние слова, как внешнюю стену бунгало прошила пуля, пройдя от него менее чем в футе. Он перекатился мимо ощетинившейся щепками двери в стоячее положение позади нее, выхватывая второй пистолет и готовясь открыть огонь по тому, кто попытается войти.
И тут Меган встрепенулась, приходя в себя. Она-то чем
Держась у самого пола, она по-пластунски проползла почти десять футов, открыла дверь в тесный патио апартаментов и бросилась наружу. Поднявшись на четвереньки, поспешно огляделась. Хотя пешеходные дорожки между апартаментами относительно хорошо освещены, ночь стоит пасмурная и безлунная, и бо?льшая часть обширного комплекса погружена в такую тьму, что не разберешь, не лежит ли в засаде другой снайпер.
Неважно. Выбора все равно нет. Прижавшись корпусом к плоской верхней перекладине невысокой декоративной ограды из кованого железа, окружающей патио, Меган перебросила ноги на ту сторону.
Едва встав, она услышала грохот из номера, когда один из ее защитников – должно быть, одн из телохранителей, которых Эд Коуэн разместил по соседству – вышиб дверь. Ее и без того учащенный пульс понесся бешеным галопом, когда Меган метнулась поперек освещенной дорожки во тьму стремительно и бесшумно, как кошка.
В номере же человек, напавший на Меган, находился на идеальной позиции за дверью и убрал первого из двоих людей Коуэна, ворвавшихся в дверь, выстрелом в торс. Второй из телохранителей врезал кулаком по окровавленной руке нападавшего, выбив пистолет. Но раненый боевик, не обращая внимания на жестокую боль, сравнял счет серией молниеносных ударов открытой ладонью по пистолету телохранителя, заставив его выронить оружие и, приняв боевую стойку, перейти в рукопашную.
Человек Коуэна был хорош, но чужак – лучше. Несмотря на рану, он ухитрялся блокировать удар за ударом шквалом тщательно отточенных приемов из арсенала боевых искусств.
Вот тут-то защитник Меган и совершил фатальную ошибку. Выхватив из кармана смертоносный выкидной нож, он ринулся на противника. Тот перехватил руку с ножом, чтобы, воспользовавшись инерцией движения нападавшего, сломать ему запястье и вогнать нож в грудь владельца. Это было проделано столь искусно, что движение руки телохранителя было плавным и непрерывным от начала его выпада до момента, когда его легкие заполнились кровью и он рухнул на ковер.
Стояла поздняя воскресная ночь, и лишь считаные соседи, еще остающиеся на ногах, не поленились выглянуть в окна, чтобы определить причину громкого треска, раздавшегося, когда выбивали дверь. Но поскольку эта дверь находилась вне прямой видимости из любого другого блока, они просто пожали плечами и вернулись к своим делам.
А в тридцати ярдах оттуда Меган Эмерсон затаилась во тьме в полной уверенности, что буханье ее сердца слышно в другом городе и что оно выдаст ее, как в том жутком рассказе Эдгара Аллана По[27].
Женщина не сводила глаз с вестибюля, стоящего на подступах и служащего единственным входом на территорию большой общины для временных жителей, не требующим перелезать через ограды или стены. Сквозь двери вестибюля промчались двое субъектов, источавших несомненную ауру вышколенных убийц. Они из кожи вон лезли, стараясь напустить на себя беззаботный вид, но их потуги выглядели крайне убого.
