Данилюк взял ее за руки. Плечи Стефании опустились, она прижалась лицом к его плечу и грустно прошептала:
— Знаешь… я тебя даже почти что и не ненавижу…
— Я тебя тоже, — серьезно ответил Данилюк.
Стефания тоскливо рассказала, что у нее и в самом деле серьезные неприятности. То ли Гаап уже настроился заполучить Призрачное Веретено, то ли ему просто моча в голову ударила, но Стефании он впаял высшую меру. Теперь осталось только дождаться заседания Адского Трибунала, который будет чистой формальностью — любой приказ Князя Тьмы утверждается автоматически.
— Но ты же говорила, что у вас казнят только в исключительных случаях! — возмутился Данилюк.
— Ага. Исключительных, — скривилась Стефания. — Таких, как мой.
Жалобно шмыгая носом, она рассказала, что в Аду нет понятия «преступление«. Если у тебя что-то украли — нечего было ротозейничать. Если тебя убили — сам виноват, слабак. Поэтому реально карают только если оттоптать мозоль кому-то из начальства. Неважно, что именно ты сделал — любой достаточно жирный демон может приказать тебя арестовать. Чисто потому, что ему так захотелось.
В принципе, Гаап мог просто раздавить Стефанию, и никто бы ничего не заметил. Кому есть дело до какой-то маленькой чертовки? Но Гаапу тоже не было до нее дела, он не собирался тратить на нее время. Просто распорядился покарать — и шестеренки завертелись.
Равнодушные шестеренки адской бюрократической машины.
Так что теперь ее будут судить, но адский суд — это чистая формальность. Всего-навсего заседание все той же ответственной тройки. Они почти со стопроцентной вероятностью подтвердят волю Гаапа. А если даже вдруг случится чудо и не подтвердят — Гаап может наложить на их решение вето. Или вообще сам возглавить эту тройку.
Ад — скорее учреждение, чем государство. Этакая гигантская трансмировая корпорация с душами вместо финансов. Князья Тьмы — не правительство, а совет директоров.
Разница только в том, что неугодных они не увольняют, а просто жрут.
— И что, ничего нельзя сделать? — кисло спросил Данилюк. — Апелляцию там подать…
— Приказ Князя Тьмы доминирует над любой апелляцией. Только если Гаап сам его отменит. Или кто-нибудь выше него.
— Но выше него…
— …Только Люцифер.
Данилюк даже принялся обдумывать этот вариант. Но не очень долго. Сразу стало ясно, что идти с челобитной к Сатане — дело гиблое.
А тут еще и тюремщики наконец заметили постороннего. Два толстых грязных беса с хрюканьем налетели на Данилюка, донельзя изумленные его присутствием. Кто да кто, откуда взялся, как выбрался из камеры?!
Объяснить этим недоумкам Данилюк так ничего и не сумел. Но в конце концов на шум явился их начальник, осмотрел выписанный Небиросом пропуск и велел препроводить к выходу.
Стефания печально смотрела Данилюку вслед.
Усевшись за руль «Кадиллака«, он некоторое время размышлял. На ум ничего не приходило.
— Законным путем нам ее не освободить, так? — медленно спросил Данилюк, обращаясь к внимательно глядящему Джульбарсу. — Побег из Алькатраса я тоже вряд ли устрою. Время опять же поджимает. Ну и что же нам делать-то? Думай, собачка, думай…
Джульбарс тяжко вздохнул.
— Нет идей, да? — тоже вздохнул Данилюк. — И у меня нет. Тупые мы с тобой, несообразительные. Но сдаваться мы не будем, верно? Вот и я так думаю.
Почесав пса за ухом, Данилюк поднял машину и взял разгон. Пара минут — и он уже пронзает пространство, вносясь в туманы Лимбо. Еще несколько минут — и туман расходится, сменяясь небоскребами Города.
Совсем скоро внизу показалось инспекционное управление.
Данилюк боялся, что шеф только пожмет плечами и велит обо всем забыть. В конце концов, что ему до какой-то чертовки? По идее, одним демоном меньше — всем только лучше.
Но он ошибся. Доменико Кабрини выслушал его со всем участием.
К сожалению, только выслушал. Помочь он не мог ровным счетом ничем. Ибо если Ад — по сути корпорация, то Чистилище — по сути соцслужба. У него нет правительства, армии, посольств. Чистилище исполняет функцию третейского суда… но лишь когда дело касается внешних дел.
А в междоусобицы демонов Чистилище не вмешивается.
— Понимаешь, какое тут дело-то, Алессио… — вздохнул шеф. — Если бы незаконному аресту подвергся кто-то из наших… кто-то, кто им не принадлежит… Михаил уже бил бы Гаапа лицом об стену. Но твоя напарница — черт. Она подданная Ада.
— Значит, никак, — ровным голосом сказал Данилюк.
— Прямыми путями — никак. Ни Чистилище, ни Рай не имеют права вмешиваться при таких обстоятельствах. Это внутреннее дело Ада.