чувства, однако теперь она свободна.
– Она не свободна. Она обручена.
– По расчёту. А Лундвинэл из дома Рауфгата не ровня Эсфориэлю из рода Бьортреас. Я говорил об этом с Альей… Его останавливают обещание матери и чувства Морти, но он признал, что это был бы хороший ход.
– Ты говорил с ним, не спросив ни меня, ни её? – Эсфор тихо, очень тихо рассмеялся. – Верен себе, Лод.
– Если я знаю, что так действительно будет лучше, мне нет нужды спрашивать.
Эльф долго стоял неподвижно. Его длинные волосы, гармонируя с мерцающей парчой одежд, отблескивали бледным золотом даже во тьме.
– Нет, – сказал он затем. – Ей не нужен старик, который навлекает проклятье на всех, кого любит.
Не оглядываясь, стремительно прошествовал вперёд, во тьму ночной аллеи. «Старик»… прекрасное, вечно юное Дитя Солнца, казавшееся младше Лода.
Трёхсотлетнее.
А ведь в сравнении с Морти – правда старик.
– Эсфориэль… и Морти? – когда эльф скрылся из виду, только и смогла вымолвить я.
– Неужели тебя это удивляет, учитывая его историю?
Я промолчала: сейчас это и правда вдруг показалось мне совершенно логичным. Как и то, что из этих двоих вышел бы хороший союз – ведь, пожалуй, только такой, как Эсфориэль, и достоин такой, как Морти. Несчастный Эсфориэль, потерявший слишком многое. Эсфориэль, два раза обманувшийся в любимых братьях.
Два раза вынужденный убить тех, кого любит, собственной рукой.
– Они были бы чудесной парой. Залечили душевные раны друг друга… пожалуй, только им двоим и под силу это сделать, – в словах Лода послышалась печаль. – Жаль, что Морти никак не разглядит его чувств. А если и разглядела, не придаёт этому никакого значения.
– Это же Морти, – пробормотала я.
Что ж, будем надеяться, воля царственного брата и общее благо двух народов всё же перевесят в её глазах обязательства перед женихом, о котором она не просила. О её собственном счастье говорить бессмысленно – это для Морти всегда было на последнем месте.
– Но если она и Эсфориэль… то Лу…
– Из подобных ситуаций не бывает безболезненных выходов. Кто-то в любом случае останется со своей болью, и если выбирать, кто именно, я выбираю Лу. Он молод, умён и хорош собой, он ещё найдёт себе ту, что полюбит не меньше Морти. Ту, что станет его женой по любви. – Лод, отстранившись, распахнул полы мантии и обнял меня за плечи, укутывая в плотный нагретый шёлк. – Вернёмся? Здесь всё же довольно холодно.
Так в обнимку мы и дошли обратно до дворца. Уже в дверях отступили друг от друга на шаг – и в зал вошли просто бок о бок, спокойно разошедшись по своим местам.
Заняв своё место между Фаником и Восхтом, я стянула с ближайшего блюда кусок мясного пирога. И даже с удовольствием его уплела. На Морти, правда, смотреть всё равно было совестно… но мне определённо стало за неё немножко спокойнее. Наверное, поэтому у меня не вызвало особенных чувств то, что некоторое время спустя принцесса поднялась со скамьи, чтобы подойти к столу, за которым сидел её брат. Что-то сказала ему и другим Повелителям, улыбнулась в ответ на их улыбки; потом бросила некую короткую фразу Лоду и, не дожидаясь, пока колдун поднимется с места, направилась к выходу из чертога.
Алья следил, как Лод встаёт на ноги, с неким тоскливым неодобрением, но тот последовал за принцессой без особого волнения. Не забыв по пути мимо моего стола встретиться со мной глазами, коротко улыбнувшись. А я посмотрела на Лу, провожавшего глазами свою невесту с абсолютной безнадёжностью во взгляде, и, не дожидаясь момента, когда оба скроются из виду, уткнулась в свою тарелку: не зная, что Морти хочет сказать своему бывшему хальдсу, но не ревнуя.
В конце концов, мне и самой хотелось, чтобы Лод каким-то образом донёс до Морти то, о чём мы говорили в саду. И эти двое имеют полное право на прощальную прогулку.
Колдун нагнал принцессу дроу уже у самых дверей в сад.
– Спасибо, – бросила Морти, когда Лод поравнялся с ней.
– За что?
– Что пошёл со мной.
– Ты думала, я могу тебе отказать?
Она не ответила, принимая руку, которую он не замедлил подать. Мерным шагом спустилась вниз по широким ступеням, изящными пальцами придерживая насыщенный фиолетовый бархат длинной юбки, и гравий садовой дорожки почти не зашуршал под её ногами.
– Помнишь, как когда-то мы мечтали, годы назад… что будет, если нам всё же удастся примириться со светлыми?
