овощами, и лично донес до столика.
Честно говоря, я просто купалась в ухаживаниях скандра. Передать не могу, как же это приятно, когда мужчина все за тебя делает – открывает двери, приносит еду, спасает из потопа, решает все проблемы. Не знаю, как Оле удавалось так долго противостоять обаянию Вархара, но я сдалась варварскому очарованию Эйдигера сразу и навсегда.
Скандр даже налил мне мятного чая, а себе – крепкого черного.
Но ужин с Эйдигером просто не мог обойтись без неожиданностей. Даже если скандр настроился на мирный лад, уже одно его присутствие в разы повышало воинственность окружающих.
Я как раз допивала третью чашку мятного чая, когда сзади послышалось:
– Я много ем? Сама ты много ешь! Я перекусывала всего полчаса назад! И, между прочим, всего-навсего тарелкой борща!
Я обернулась на звук, как и все в столовой. За двумя дальними столиками, составленными вместе, расположилась наша команда по «фигурному плаванию».
Две мрагулки застыли с разных сторон стола и так подались друг к другу, что почти встретились лбами.
Судя по их суровым лицам и выпяченным вперед грудям, разговор плавно перетекал в противостояние. А оно у этой расы, насколько я успела понять, всегда заканчивалось хорошей дракой. Никого, кроме меня, такая перспектива не встревожила. Спортсмены вернулись к еде, больше не обращая на столь незначительное происшествие ни малейшего внимания.
– Да ты постоянно только и делаешь, что ешь! Нам выступать завтра! Бассейн выйдет из берегов! Лучше бы тренировалась плавать! По-хомячьи! – выпалила белокурая мрагулка, чуть повыше ростом, чем вторая спорщица.
– По-собачьи? – уточнил кто-то с соседнего столика.
– Это вы по-собачьи, а она – по-хомячьи! – поправила их мрагулка. – Ибо жрет даже во время заплывов! Как хомяк!
– А ты вообще… вообще… плаваешь этим… бутербродом! Во! – нашлась русоволосая оппонентка и грозно рубанула руками по воздуху.
Остальная команда по фигурному плаванию ловко убрала тарелки и чашки в сторону, и мельница рук мрагулки почти ничего не задела. Кроме жареной тушки на ее собственной тарелке. Тушка подпрыгнула, дернулась было вперед, словно хотела сбежать куда подальше, но хозяйка поймала ее и водрузила на законное место. Демонстративно откусила ломоть бутерброда, внимательно оглядела его и поправилась:
– Тьфу ты! Не бутербродом, баттер-фигом!
– Баттерфляем? – через всю столовую подсказал Эйдигер.
– Во! Оно самое! А что это? – Мрагулка резко отклонилась назад, подбоченилась, будто ожидала от скандра подвоха, и немигающим взглядом вперилась в моего спутника.
Старший Мастгури пожал плечами и невозмутимо пояснил:
– Стиль такой. В переводе с земного английского – стиль бабочки.
Пловчиха окинула белокурую оппонентку внимательным взглядом – похоже, прикидывала, может ли столь дородная женщина выглядеть бабочкой. Пожала плечами и протянула:
– Все же бутербродом как-то ближе к истине…
После обеда мы с Эйдигером прогулялись по академическим дворикам и паркам. Просто неторопливо шли рядом и общались. Я млела от близости скандра, а он без устали травил забавные походные байки.
– Подходим как-то раз к воротам большого города. Те распахиваются, и сотни полуголых женщин бросаются нам на шею, – азартно повествовал Эйдигер. – Мужики опешили. Холостые-то даже обрадовались. А вот женатые… То есть они сразу поняли, что любимые скандрины учуют запах соперниц даже за сотни километров. Тут как ни мойся, каким одеколоном ни облейся, все без толку. Беды не миновать. Ладно еще, если обойдется небольшой домашней склокой. Выбьют сладкие парочки друг другу по зубу, выбросят вещи из окна, наденут на головы тумбочки, на ноги – унитазы, на руки – цветочные горшки. Это все ничего. Потом медики исправят недостатки прикуса, а легкое сотрясение скандрам лишь мозги на место вставляет. Но вот если секса лишат…
Старший Мастгури развел руками и сделал такое лицо, словно проглотил килограмм лимонов, непрерывно запивая их уксусом.
– В общем, кто-то кинулся к женщинам, а кто-то наоборот. Но самое интересное не это! Когда ворота распахнулись окончательно, за ними обнаружились сотни мужиков. Связанных и с кляпами во рту. Они лежали бревнышками на земле и что-то возмущенно бормотали. Наверное, не понравилась наша походная амуниция. А может, пыль, что подняли женщины, пока резво рысили нам навстречу. Не сразу сообразили мы, в чем же фишка. Зачем своих-то вязать? Тем более таких хиляков! Оказывается, бедолаги пытались помешать открыть ворота! Вот тут некоторые ребята даже зауважали дам. Отдали должное, так сказать, их сообразительности и соблазнительности. А парочку даже в жены взяли. Не оставлять же этим… болтливым макраме…
Эйдигер приобнял меня посильнее и жарко зашептал на ухо.
– А один раз освободили мы Зейлендию вашу и решили прогуляться. Проголодались. Смотрим, заведеньице приличное и на вывеске написано:
