таллинов без исключения. Не только чернокорых, но и белокорых, с корой-кожей цвета молочного шоколада и желтоватой, словно цветочный мед.
Судя по тому, что Мастгар присвистнул и ничего страшного не стряслось – Вейзалитта вовремя спряталась в квартире. Ах, нет! Истошное мяуканье разорвало тишину во дворе, и мимо нашего окна камнем ухнул бегекот – питомец верхней соседки. Он с такой скоростью полосовал когтями по воздуху, что раздавался тихий свист. И орал так, что все ближайшие коты подхватили нестройным мяуканьем.
Хрумц… Хрясть… Плюх…
– Разлетались тут коты! К дождю, наверное! – проворчал Суггурд Брело, еще один знаменитый скандр с моей кафедры физики. Не знаю как, но бегекот взмыл в воздух пушечным ядром и снова пролетел мимо нашего окна. Раздался скрип, хруст, звон и… наступила тишина.
Похоже, несмотря на лишний вес и полное отсутствие физической подготовки, бегекот на одном адреналине забрался назад, в свою квартиру.
А то, что оттуда вывалилось три горшка с цветами, Вейзалитта уже не заметила.
– Да что б тебе! – выругался Мастгар и прибавил еще несколько забористых ругательств, перемежая их с плевками.
– Да не переживай! Я слышал, в Зейлендии сейчас даже прическу назвали в честь твоего головного убора. Горшок ее назвали, – загоготал Суггурд. – А цветы можешь подарить Метанилле. М-м-м… у-у-у тьфу-у-у…
Судя по последним звукам, Мастгар шутки не оценил и подарил букет Суггурду, прямо в зубы. Стоило ли теперь удивляться, что некоторые скандры лишались зубов чаще, чем их отращивали в медицинском корпусе с помощью особенной энергии жизни.
– Вархар! Почему у вас не работает внутренняя связь? – возмутился Езенграс, когда толпа за окнами немного притихла. Огляделся и кивнул на обугленный кусок металла с редкими вкраплениями пластика, некогда похожий на допотопный телефон.
Вархар мазнул взглядом по остаткам техники, по мне и пожал плечами:
– Оле не понравилось, что ты позвонил месяц назад. Как вскочит ночью! Ка-ак долбанет аппарат молнией! Я боялся, до тебя долетит. Даже огнетушитель припас.
– А-а-а! – понимающе закивал Езенграс, и на лице его крупными буквами было написано: «Малитани, что с нее взять».
Малитани, или богиней Хаоса и Разрушений, прозвали меня крипсы – зеленые великаны-варвары из одного соседнего мира. Они дважды пытались прорваться на мою родину, Землю. Пленить женщин и превратить их в инкубаторы для своего потомства. Но мы отбили нападение, а я отличилась – засыпала десятки зеленых варваров огненным градом. Теперь, если верить слухам, крипсы затеяли опыты с клонированием.
Однажды я пошутила, что опасаюсь атаки зеленых клонов, но никто не понял. Только Слася – моя подруга, студентка из расы мрагулов – загоготала, да моя сестра Алиса захихикала.
– Короче, Вархар, – с места в карьер начал Езенграс. – У нас очередная Спартакиада Академий трех вузов перекрестий. Еще помнишь о такой?
Любимый пожал богатырскими плечами, прикрытыми лишь капельками пота, и коротко кивнул:
– Допустим.
– В общем, ты в составе делегации, – выпалил Езенграс и попятился.
Вархар замолотил руками по воздуху, как бешеная мельница, изрыгнул несколько ругательств на разных языках перекрестий и выплюнул:
– Я не хочу соревноваться с этими слизняками! В прошлый раз они проиграли нам даже в шахматы! Они же как дети! В конце концов, мне их жалко! Что ж я, изверг?
Езенграс даже икнул от удивления. Похоже, слово «жалко» из уст Вархара он ожидал услышать в последнюю очередь. Воинственные скандры не щадили даже мебель, даже двери! Что уж говорить о соседских студентах и преподавателях.
– М-м-м… Ну ты же помнишь, что проиграли они после сотрясения мозга? – осторожно возразил ректор. – Священник случайно огрел их борсеткой с камнями, но твердо пообещал, что это на удачу. А потом и Суггурд надел каждому шахматную доску на голову.
– Ой… да после таких мизерных ударов я бы даже не чихнул, – отмахнулся Вархар. – Симулянты чертовы! Ламар ведь предлагал им полное и безграничное исцеление?! Так нет же! Отказались.
Езенграс пожал плечами, а я подумала, что «слизняки» не такие уж и глупые, если отказались от услуг Доктора Шока.
– Короче! – в своей любимой безапелляционной манере рыкнул Езенграс, как делал всегда, когда Вархар упирался. – Ты едешь, и точка! И не переживай. Компания у вас на сей раз – что надо. Бурбурусс, его любимая жена Свангильда, супруги Зарзелази и братья Мастгури. Ну и увидишься с Гвендом. Если верить Зору, от одной мысли о встрече с тобой он закатывает глаза и едва ли не плачет от счастья.
И вот тут я начала жалеть внушателей и аннигиляторов из Академии Всего и Ничего. Пережить такое нашествие скандров, да еще лучших представителей расы, способен не всякий. Ректор Академии Внушения и Наваждения, таллин Зор, и один из ее проректоров – сальф Гвендолайн Эйр – с огромным трудом выдержали веселую компанию Вархара с Эйдигером. Правда, эта сладкая парочка раскрыла давний заговор в вотчине внушателей, спасла руководство от увольнения и помогла отразить атаку крипсов. Но… насколько я знаю, Зор потом еще несколько месяцев лечился у психолога, а Гвенд ходил к нему и по сей день.
Когда-то я и сама с огромным трудом вынесла знакомство с местными варварами. И то исключительно благодаря большой пачке валерьянки и сильному желанию исцелить сестру, Алису. После рождения ребенка от зеленого великана она сошла с ума. Крипсы накачивали живые инкубаторы своей
