купола, словно чудные мыльные пузыри. Все больше народу выбиралось невредимыми. Оля же нервничала все сильнее, будто предвидела беду. Вскоре большинство пострадавших были уже вне опасности. И у меня защемило сердце. Я ждала, что из дыр в завалах появятся наши воители: Вархар, Эйдигер, Бурбурусс, бравая Слася, Ламар, Лархар, Марделина со Свангильдой. Я бы очень удивилась, если бы они добровольно покинули мужей. Но в этот момент земля дрогнула, каменные глыбы поползли вниз и начали падать прямо внутрь места катастрофы. Оля заметалась, зашлась криком. У меня же стон застрял в горле, язык онемел, руки и ноги похолодели.
Оля придерживала глыбы магнитным полем, отбивала громадными шаровыми молниями, разрушала обычными разрядами. Но катастрофу было уже не остановить. Грохот наполнил воздух, песок захрустел на зубах, мелкое каменное крошево накрыло нас с головой. Но мы не двигались и только смотрели, как любимых погребает под обломками. Что-то истошно орал Зор, причитал Гвенд, в какой-то дикой истерике пытаясь разбирать небольшие камни. Носился туда-сюда Чарм, приказывая аннигиляторам работать быстрее.
Аспиранты Ламара кинулись разгребать обломки голыми руками, словно лопатами. Но… земля дрогнула еще раз. Три купола раскололись и рухнули вниз, а вслед за ними поехали и остальные булыжники. Нас начало подбрасывать, будто случилось настоящее землетрясение. Камни катились лавиной – неуправляемой и быстрой. Аннигиляторы ничего не успевали, хотя продолжали судорожно работать, и с каждой минутой к ним присоединялись все новые и новые маги. Оля шмыгала, обливалась слезами и раскидывала магнитным полем такие большие глыбы, что я только диву давалась. У меня же остановилось сердце. Я просто села на землю и оцепенела. Я понимала – все бесполезно. Понимали это и Оля, и Гвенд, и Чарм, и Зор. Но никто почему-то не верил…
Нет, это не может так закончиться! Не может! Просто потому, что… не может.
Я так и не поняла – закричала ли это я, Гвенд или мы вместе. Оля закрыла лицо руками, упала на колени и зашлась рыданиями. От каменной пыли першило в горле, саднило в носу. Вокруг завис мерзкий серый туман. Ленты фонарного света прорезали его секирами. Пылинки хороводами кружили внутри световых полос и оседали вниз.
Я продолжала сидеть, мерно раскачиваться, и по лицу градом катились слезы.
Оля съежилась в позе зародыша, плакала навзрыд, причитала, звала своего варвара, Сласю. Гвенд сорвался на вопли и продолжил разбирать камни, будто это чем-то поможет. Сзади подоспел Зор. Попытался сказать что-то в утешение, поднять меня, сестру. Но ничего не вышло.
Нет, я не верила. Не верила – и все тут!
Внезапно Оля вскочила, вытянулась струной и вскинула глаза вверх. Нас ослепил белесый луч света, а затем еще и еще… Из обломков вырвался световой цилиндр. Внутри толпились Вархар, Эйдигер, Ламар и остальные «потерянные скандры». Как Оля почувствовала мужа, так и осталось загадкой. Впрочем, это было уже не важно…
Я смотрела на своего Эйдигера, и в груди счастливо билось. Нет! Я его не потеряю! Никогда и ни за какие коврижки!
Скандры всегда возвращаются к своим женщинам! Никогда не бросают тех, кого любят!
Что случилось дальше, запомнилось урывками.
Мы бросились к своим мужчинам. Я прижалась к груди Эйдигера и что-то бормотала о том, как боялась его потерять. Возмущалась, что заставил так волноваться. Скандр поднял на руки, терпеливо слушал некоторое время, а затем просто сказал:
– Лисенок, я тебя не оставлю.
Я огляделась. Олю нес куда-то Вархар, а Сласю – Ламар. Эйдигер двинулся следом. Я думала, мы направляемся в общежитие. И лишь позже смекнула – меня несут к автобусу-поезду. Нашему родному транспорту, где я чувствовала себя почти как дома!
Не знаю, откуда только взялись силы. Но мы с Эйдигером помылись и любили друг друга несколько часов подряд – пылко, необузданно, меняя позу за позой. А потом просто отключились.
Наутро Вархар торжественно объявил по громкой связи, что соревнования нами выиграны, зальсы еще ночью «сбежали в свой захудалый мирок», а вечером мы отбываем домой.
Последние «старты» будут исключительно дружескими и показательными.
В течение всего дня мы любовались на художества новобранцев из Академии Войны и Мира. Пловчихи с фигурами прыгали в бассейн с воплями раненых антилоп и пытались плыть. Но вместо этого просто добирались по дну до края и выползали наружу. За это время они умудрялись съесть два бутерброда и три ляжки бургуза.
Леплеры «велосипедисты» бежали весь марафон с игрушечным транспортом в руках, а сзади их с трудом догоняли тренеры на своих джипах- самокатах.
Неведомо откуда появилась даже Мардифа, которая все соревнования отсиживалась где-то в корпусах.
Ее торжественно несли на бревне, и Мардифа восседала на нашем талисмане, как бравая наездница. Похоже, боевое крещение девушка прошла с честью.
Мы уезжали от аннигиляторов, как с праздника. Нас провожали, кричали благодарности, напутствия. Чарм сообщил, что все, пострадавшие от магии зальсов, благополучно исцелились, торопливо пожелал счастливого пути и скрылся в ближайшем корпусе. От греха подальше, видимо. Зор напросился в гости, а Гвенд подарил Оле с Вархаром свою любимую синюю папку для лекций. Вещь оказалась достаточно крепкой, чтобы послужить в родной Академии.
