Как он вообще налез?
«Молча! Чпок!.. И у вас, леди, новая, устойчивая к ударам шляпа! И шишка на макушке от этой самой шляпы, — проворчала макушка с шишкой на макушке. — А если мы сейчас обернемся?»
Ответить не смогла — меня душил смех. Наше озадаченное лицо отражалось в натертом до блеска боке кастрюли, валяющейся рядом. Котелок наделся ровно по брови. Уши остались снаружи.
— Не снимается? — полюбопытствовал дядюшка, знаком подзывая повара и разглядывая наш плотно севший головной убор.
— Нет, это у нас любовь к экзотическим головным уборам проснулась! — огрызнулся Хрис, заметил наше отражение, взял кастрюлю, оценил вид девицы в котелке и расхохотался.
Снимали котелок долго. И масло на нас лили, и мылом мылили, и водой смачивали. И чарами срезать предлагали голову, чтобы жить нам не мешала. В конце концов все вылитое на нас вступило в реакцию, и посудина снялась.
В ванную Хрис отправился сам, мне даже ничего говорить не пришлось. Обидно. Целую речь приготовила о пользе частых и тщательных гигиенических процедур для молодого женского организма.
«У него точно кто-то есть!» — заявила пироженка, когда дядя принес нам светлое и воздушное платье с двумя длинными вырезами на спине, по словам Дэны, модными опупеть как.
Пока я разбирался, как надеть это, чтобы рука не угодила в вырез вместо коротких рукавов, мой рыжий нестандарт задумчиво сказал: «У них все более чем серьезно, раз она тут живет».
— Если бы она тут жила, мы бы ее уже увидели. — Я не оценил прелести верхнемирской моды, добравшейся до нас. В рукава попал, но платье помял. — Да и дядя с удовольствием бы сообщил маман, что у него такие изменения в жизни.
— Может, не успел? Когда я сюда забралась в прошлый раз, женских вещей не видела, — сказал я, точнее Дэна. — Ой!
— Опять управление перекинула, благословень бумажная! — зло прошипел я. — Это как?
— Не знаю! Я обращаюсь к тебе и говорю, отозвалась пироженка.
Престранное ощущение: телом управляю я, а губы шевелятся сами.
— Еще что-нибудь можешь сделать?
Пару секунд Дэна молчала. В моей голове царила непривычная тишина. Чего-то не хватало. Точно! Я не слышал мыслей своего мелкого креатива!
— Нет, только говорить, — вздохнула пироженка. — Хрис, а ты чего такой молчаливый? В смысле, почему ничего не думаешь?
Думаю, очень даже думаю. Каким боком выйдет нам совместное проживание в одном теле без возможности общаться мысленно.
— Хрис!
— Да, я тут, думаю, что делать.
— Прямо сейчас?
— Именно!
К дяде мы не вышли, а выбежали. Быстрее разделимся — меньше пакостей от книги получим.
О, наша прелесть услышала!
Я притормозил у кабинета. Оборот прошел почти мгновенно. Только что была девушка, а теперь парень. Дэна разогнала ладонью золотые искорки. Сердито дернула хвостом. Отвела волосы с лица, пообещала обстричь быстрорастущую демонскую красоту ко всем чертям.
— Тебе заняться нечем? Не трогай ты уже эту бумажную за… задумку ангелов! Давай хоть полдня без неожиданных оборотов проживем, — устало вздохнула Дэна, поправляя куртку и открывая дверь.
— Гм… — глубокомысленно изрек дядя, увидев, кто вошел к нему в кабинет. — Гримуар ругали?
— Хвалили! — сказала Дэна.
— Оды пели! — это я.
— Даже так… — Дядя глубокомысленно приподнял обе брови. — Каменный? — оценив нашу ауру, спросил охотник.
— А что, не видно? — в один голос, действительно в один, другого у нас нет, фыркнули мы.
— Не видно. У вас вообще ауры нет.
— Что?! — дружно воскликнули мы. Ауры нет у умертвий! Ничего себе шуточки у книжки!
Нашли пульс, сердце тоже радовалось, что у нас отсутствует аура, тарахтело, как двигатель самоходки.
— О, появилось слабое свечение, — сообщил дядюшка. — Погасло. Да, надо вас разделять. Опять появилось. Ага, занятно…
— Что? — Мы не оценили восторга на лице охотника.
