— Не обернемся.
— Откуда такая уверенность?
— Не знаю зачем, но книге мы нужны живыми и здоровыми.
— Да ну? Поэтому она нас вначале в Срединный мир забросила, потом в пустоши? Для здоровья?
— Не уверен, но, может, у книги есть какая-то цель.
— Свести нас с ума?
— Нет, хотя иногда мне тоже так кажется.
Еще немного попререкавшись, я согласилась, что да, если бы гримуар хотел, от нас давно бы и рожек с туфельками не осталось.
Мы только собрались отправиться на рынок за ульем, как улей пришел к нам сам. Его принес дядя Хриса. И привел престарелого василиска, тучного и апатичного старикана, которому было все равно, кто и зачем просит порадовать себя фиксирующим взглядом. Модница, модник — все одно, главное, что заплатили.
Пока закрепитель нашей новой внешности дремал в кресле, мы ругались с охотником, решившим изменить наш облик полностью. Попросту говоря, запихнуть племянничка в комнату, где лежал старательно разбитый улей и жужжали разъяренные произволом пчелы.
— Давайте я вам скажу, что еще сделать, чтобы Мина вернулась! — предложила я, удирая от охотника по коридору. — Потом вы отдадите нам мышь, и мы зайдем в комнату в облачке дыма… по шею.
Нам шишки только на лице и голове нужны. А не по всем телу. Конечно, без василиска на «лишних» частях тела они быстро пройдут, но это ведь больно. А я все же девушка. Хоть и парень.
— Давай! — Дроу притормозил, сунул обкормленную поваром мышь под мышку.
— Не верь ему, — предостерег Хрис.
— Верь мне, — не согласился охотник.
— Не хочется что-то, — поморщилась я, прикидывая, как бы выдернуть сердито пускающую колечки дыма нетопыриху у охотника.
Придумала.
— Иди сюда, маленькая! — позвала я.
Мышь покосилась на дроу, охотник — на нашу розовую собственность. Усмехнулся, погрозил ей пальцем…
А потом был укус. И мат — своеобразный, темноэльфийский.
Схватив метнувшуюся ко мне мышку, я, зажмурившись, заскочила в комнату с пчелами, напоследок выпалила:
— Подарите ей какую-нибудь безделушку! Из тех, на которые она засматривалась!
А дальше я попала в натуральный ад. Жужжащий, жалящий ад!
Нетопыриха от испуга задымила, как настоящая дымовая шашка, только вот пчелы оказались местные, нижнемирные, к смогу привычные.
Спустя пару минут мы, под наше дружное поминание матери дяди Хриса и писк мыши, выпали из комнаты, на сто процентов соответствующие морде с листовки. Круглая харя, щелочки-глаза, прорезь рта, неопределенной формы голова. Рога исчезли в опухолях.
— Замри! — скомандовал дроу, едва мы шагнули за порог, и морда лица конкретно занемела.
— И еще раз!
Опухшие пальцы перестали болеть.
— Мышь фиксировать? — флегматично осведомился василиск, показывая на круглый, жалобно попискивающий шарик, периодически пускающий колечки дыма.
— Нет, достаточно. Хотя… — Охотник окинул нас взглядом. — Шею еще ему закрепите.
Василиск выполнил. Прежде чем откланяться, сообщил:
— Эффект держится неделю. Если надо снять раньше, протрите настойкой из лягушачьих лапок.
Мерзость!
— Ну что, племяш, продолжим приготовления?
Я кивнула.
Говорить с новым лицом ни у меня, ни у Хриса не получалось.
— Скажем, я тебе челюсть сломал, — кивнул своим мыслям дядюшка, не подозревая, что ему только что дважды пообещали подлить настойку из лягушачьих лапок в вино, чисто из благодарности. Какая месть? Вы о чем?
Следующие два часа мы делали из меня жертву столкновения с самоходкой. Проще говоря, рисовали синяки, мазали одежду купленной в аптеке кровью. Изображали художественные дырки на рубашке и штанах. Чтобы у лорда не было никаких сомнений — лорд Араг любит свою работу.
Пока мы привязывали хвост к ноге, дроу смотался в магазин и отослал своей крылатой даме премиленъкую статуэтку чертенка в веночке.
Уверена, Мина ответит на его звонок еще до полуночи. Как раз охотник нас из замка Тауиля вытащит.
